Смирнов Илья Время колокольчиков

УРОК ГЛАСНОСТИ

Второй кирпич она (Комета) обрушила на голову генерального директора "Мелодии", бывшего комсомольского босса Сухорадо, когда подбила опытный завод "Грамзапись" провести 25 апреля "прослушивание" ДДТ с ОБЛАЧНЫМ КРАЕМ. Должен еще раз напомнить читателю, что в столице тогда ни один концерт, с которого не поступали деньги в НМД, не обходился без появления рэкетиров из этого и иных учреждений: если они не успевали запугать администрацию заранее, то приезжали к началу мероприятия, трясли красными книжками и исполняли арию В. Леонтьева: "Остановите музыку!" И на "Грамзаписи" Шевчук, встреченный москвичами как народный герой, был вскоре отозван в кабинет плотными мужиками, из которых по крайней мере один имел удостоверение ГБ. Товарищей возмутила новая песня "Мама, я любера люблю". Видимо, Юра опять замахнулся на святое. Над ОБЛАЧНЫМ КРАЕМ, не имевшим вообще никаких литовок, нависло тяжелое копыто героев их собственной песни:

Ой, государь, не гневайся -- Каким бы умным не был ты. Где на местах столько козлов -- Какой уж тут прогресс?

185

Я старый, старый, старый, старый рокер! Мой прадед был в "Гамбринусе " тапер. А ты дешевый и смазливый поппер, Все смотришь вдаль, все смотришь за бугор.

(Слово "поппер" не имеет отношения к заднице, как думают в еженедельнике "Собеседник"*. Это примерно то же самое, что и "мажор"). u

ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ не копировал формальные ходы англосаксов: как ножку отставить, как волосиками тряхнуть. Он действительно жил в яростном мире Оззи Осбор-на. Поэтому правило, что в Отечестве не может быть такой музыки, поскольку нет раскрепощенной личности, знает исключение -- Олег Рауткин, вокалист ОК.

ЧЕРНЫЙ КОФЕ. Фото А. Шишкина.

Тогда Наталия со сцены обратилась к аудитории с вопросом: "Нравится ли вам концерт?" Ответом был шум Тихого океана в зоне тайфуна. "А некоторым, -'сообщила она, -- не нравится. Но я предлагаю им, вместо того, что-" бы приставать к музыкантам с угрозами, выйти в духе гласности на сцену и честно нам о своим претензиях рассказать!" Почему-то на сцену не вышел никто, кроме ОБЛАЧНОГО КРАЯ, и единственный в своем роде северный хэви-метал "урезал", по меткому выражению кота Бегемота, "Общую легавую", супер-хит из альбома 1985-го года "Стремя и люди".

Трудно было ожидать, что в "тяжелой" музыке появится что-нибудь творчески самостоятельное, особенно после того как все филармонические фарцовщики в 1986-ом году дружно перешли из дискотеки под штандарты металистов с черепом, костями и летучей мышкой вместо орла. Тем не менее, еще зимой группа БАСТИОН из Одессы "умыла" по всем статьям ЧЕРНЫЙ КОФЕ, весь составленный из штампов, как из детского конструктора, и именно поэтому сделавший за последующие полтора года стремительную карьеру. У пустоты очень маленький коэффициент трения. Одесситы же, хоть и носили гусарские мундиры, никакой карьеры не сделали, зато и перепутать их с каким-нибудь ТЯЖЕЛЫМ ДНЕМ было невозможно.

too

РОК-ФОЛЬКЛОР

Еще в мае 86 года в дебрях Измайловского парка был устроен первый совместный сэйшен ДК/КАРТИНОК с казачьим ансамблем КРАЙ, с которым меня сблизила работа над историей казаков-некрасовцев. С фольклорной стороны наведение мостов активно поддерживали А. Котов и сам Дм. Покровский, который говорил: "Многие годы распространялся миф о роке, как о чуждой культуре, от которой отечественную нужно спасать. Это позиция малограмотного ретрограда. Нет антагонизма между рок-группами и традиционным фольклором -- все это родилось и живет в народе: есть антагонизм между искусством и его суррогатами"**.

В апреле, заручившись поддержкой прессы, Дубовиц-кий организовал в МЭИ фестиваль "Фольклор--87" с участием не только ансамбля Покровского, "Карагода", "Русской песни", но и неожиданных гостей -- ДДТ и Виктора Цоя с гитарой. На второй день праздника "доброжелатели" подготовили сюрприз: второй шедевр плодовитого Земцова в "Комсомолке", где назывались фамилии "подпольных антисоветчиков"***.

* Вышли из подполья. Собеседник. 1989. No 16.

** Фольклор новый и старый. Знание-сила. 1987. No 3.

** Земцов Б Перевертыши. Комсомольская правда, 26.04.1987.

187

Ансамбль Дмитрия Покровского.

ДДТ прервал выступление; Шевчук рассказал, как в Уфе натерпелся от таких пасквилянтов, как "антисоветчики" ему помогали, и вытащил одного из потерпевших от "Комсомолки" на сцену.

Митинг солидарности завершился цитатой из Сальвадора Альенде: "объединенный народ никогда не будет побежден". Потом журнал ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия" интерпретировал это так: ДДТ "призывал к террору", а И. Смирнов -- к "объединению против народа и существующего строя"*. (Это могло бы звучать забавно: "Люди! Объединимся все как один против народа!") Под конец бурного дня ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ и КРАЙ устроили "джем": при последних аккордах ян-шинской гитары бородатый казак обрушил (не саблю, нет!) двуручный меч на колонку и к восторгу пляшущей в проходах публики разрубил ее пополам (бутафорскую, разумеется -- никто из нас не был так богат, чтобы рубить настоящие). Получился Хендрикс а ля казачок. К сожалению, многообещающая фольклорная идея в России, в отличе от Ямайки, не получила дальнейшего раз

А. Якушенко - ТЕАТР ПИЛИГРИМОВ. Фото А. Шишкина.

* Сергеев Ю., Лисенков А. Коловерть беспамятства. Молодая гвардия. 1987. No 10.

188

189

ВОДОПАДЫ им. !!. Кикш-,ш)ъ:

вития: чтобы вывести жизнеспособный гибрид, требовалась длительная кропотливая работа без надежды на скорый и шумный успех -- а к этому обстановка в рок-н-ролле не располагала.

Спустя полгода москвичи познакомились с иркутской группой Владимира Соколова ТЕАТР ПИЛИГРИМОВ -оказывается; одновременно с нами они занимались всерьез теми жф проблемами, записали цикл "Песни под водой" (рок-аранжировки фольклора из деревень, затопленных Братским морем).

ПИЛИГРИМЫ работали в знаменитом Иркутском ТЮЗе и считали себя "людьми театра". Они держались в стороне и от экстрадно-концертной деятельности, и от местной панк-тусовки, погруженные в свой причудливый мир. "Каин" Байрона, синтезаторы, говорящая скрипка Артема Якушенко. "Мы стоим, потому что стержень стоит, а он стоит, потому что корни глубоки и сильны..." (В. Соколов). К сожалению, корни оказались недостаточно сильны: ПИЛИГРИМЫ все-таки оторвались от театра, и после нескольких поездок за границу (успешных, не в пример другим нашим группам, поскольку играть они умели по-настоящему), распались, не найдя выхода из личных конфликтов.

В своем роде фольклорным коллективом заявил себя и ВОДОПАД им. Вахтанга Кикабидзе из г. Верхотурье, записавший в свердловском рок-клубе музыкальный спектакль из жизни деревенской молодежи, веселый и необычно для нашего времени добрый.

До чего ж играют клево эти пятеро ребят: Любят Северо-Конево супер-группу ВОДОПАД. С moil поры у нас в поселке и " помине нет тоски. Аплодируют им телки и засратые быки...

Этих ребят из уральской глуши Бог наделил не только чувством юмора: они возглавили массовую кампанию за освобождение из лагеря А. Новикова. Устраивали на концертах митинги, собирали подписи, бомбардировали прошениями прокуроров. Так что они по праву должны разделить с юристом Л. Никитинским благодарность за то, что узник совести все-таки не досидел до последнего звонка 10-летний срок (А. Новиков был помилован в марте 1990 г., хотя не реабилитирован до сих пор: видно, недосуг -- реабилитируют покойников).

190

191

РОК-РЕВОЛЮЦИЯ-87

Это был год фестивалей. В мае в огромном дворце свердловского "Уралмаша" НАУТИЛУС, только что вернувшись из Вильнюса лауреатом "Литуаники", легко завоевал приз зрительских симпатий, оставив второе место ЧАЙ-Фу, третье -- ТДЛЕВИЗОРУ, приехавшему с ответным визитом восстанавливать престиж "колыбели русского рока". V традиционный фестиваль ленинградского рок-клуба перекочевал с улицы Рубинштейна в общедоступную аудиторию и вылился в фестиваль группы ДДТ. В новой программе Шевчук предстал перед ленинградцами их земляком:

Жадной весной ваши с ней откровения Вскрыли мне вены тоски и сомнения Пан Ленинград -- я влюбился без памяти В ваши стальные глаза... Напои допьяна, весна!

Питер это оценил. Тем более, что лауреатов теперь определяло не жюри, а сами зрители. Второе место занял НОЛЬ.

обогатило. Не случайно в прошлом году А. Невзоров высказал резкое суждение по поводу сценических упражнений АВИА на тему "Великого Октября": стоит ли, мол, в сотый раз рассказывать старый анекдот, когда это уже не смело и не смешно? АУКЦИОН же не нашел в 89-м ничего оригинальнее, как привлечь внимание публики обнажением задницы, и хотя Свинья показывал еще более смелую часть тела семью годами раньше, советская пресса на излете интереса к року охотно включилась в обсуждение, была ли задница Веселкина во время гастролей во Франции покрыта балетным бандажем или нет. Французов эта искусствоведческая проблема интересовала меньше.

РОК-РЕВОЛЮЦИЯ-87

К чести администраторов ленинградского рок-клуба надо признать, что при первых либеральных аккордах Кремля они оперативно сменили тональность: перестали

СТЁБ-РОК

Альтернативу Шевчуку составляли группы, которые, по меткому определению М. Тимашевой, "кувыркались на обломках" разрушающегося мира. К их искусству весьма подходит заимствованное из воровской фени слово "стеб" - шутовство, зубоскальство.

В АУКЦИОНЕ лидер-шоумен О. Гаркуша демонстрировал эволюцию хармсовских образов в эпоху вареных джинсов. АВИА давали музыкальное представление по мотивам массового энтузиазма прошедших десятилетий. Согласно авторитетному суждению В. Новгородцева, последняя команда имела заслуженный успех в Шотландии, поскольку театр, поставленный профессиональным балетмейстером А. Адосинским, не нуждался в переводе. Однако никакими принципиально новыми идеями -- сравнительно с опытом МУХОМОРОВ и ДК -- это направление нас не

192

АУКЦИОН Фчию Л. Шишкина.

193

вмешиваться в личную жизнь групп и установили долгожданную свободу в операциях с не к ночл помянутыми "литовками", вплоть до того, что А. Тропилло приезжал в Москву с печатью в кармане и сам "утверждал" программу Башлачева. Башлачев документ немедленно потерял.

А двум супер-группам предстояло встретиться лицом к лицу в Черноголовке. Поселок среди соснового бора, у озера с кристальной водой, принадлежал институту физики твердого тела, а это такой "ящик", который даже МГК с налета не разгрызть. Тем более, что еще с семьдесят-лох-матых времен поселок хранил фестивальные традиции. И культоргом там состоял б. редактор "Зеркала" и один из лидеров "Рокуэлла Кента" Леша Филин.

У ОЗЕРА

Ночью 26/27 июня в Черноголовку была завезена аппаратура и целая библиотека домашних вин и спирта. Кстати, объяснюсь по этому поводу. Тема человеческого достоинства -- может быть, главная тема книги, которую вы читаете, как и любого честного рассказа о жизни в этой стране, начиная от Флетчера. После того, как партия торжественно провозгласила, что нынешнее поколение советских людей будет умирать трезвым, у нас не было другого выхода, кроме как "добьемся мы освобожденья своею собственной рукой". Именно под таким заголовком опубликовал "Урлайт" необходимую рецептуру. Уважающий себя человек не должен стоять в двухчасовой очереди за раствором технического спирта по цене водки и вина, тем более, что более вкусные напитки нетрудно изготовить самому. В нашем кругу даже установился обычай проводить дни рождения, праздники без единого грамма "казенки" на столе. А журнал РИО как-то вынес московским коллегам благодарность от ленинградской общественности, не разделяющей взглядов академика Углова.

Праздник у озера продолжался двое суток. Группа НОЛЬ, возглавляемая 19-летним "дядей Федором" Чистяковым, доказала, что новое поколение выбирает не сладкую пепси-колу, а баян, рок-н-ролл и реалистический взгляд на мир:

194

Поезд шел четыре часа

А у нас закончились хлеб и колбаса

Это доктор Хайдер!

Доктор Хайдер снова начал есть.

Если кто не помнит: перед Белым домом некий гражданин чуть ли не полгода голодал, сохраняя прекрасный цвет лица, и требовал, чтобы Рейган в одностороннем порядке разоружался. Теперь у нас хватает отечественных комедиантов подобного рода, а кушать нечего всем остальным.

Башлачев, привыкший к флэтам и подвалам, решительно отказался выходить "в массы". Разговоры о деньгах на него не действовали. Но стоило кому-то заметить, что негоже-де обижать хороших людей, как Са-шa сменил гнев на милость. И я думаю, никто об этом не пожалел. С тех пор он не раз выступал с акустической гитарой в больших залах и на фестивалях и выглядел куда органичнее, чем многие "забойные" "электрические" коллеги.

Единственным утешением для москвичей стали звания лучшего гитариста -Д. Яншин -- и лучшего клавишника -- Д. Шумилов из ВЕЖЛИВОГО ОТКАЗА, который в целом остался вежливо не понят.

НАУТИЛУС настраивался всерьез и долго, как "Шаттл" перед полетом. Зато от первых же аккордов возникло ощущение, что в перерыве они подменили подмосковную аппаратуру на нью-йоркскую. Думаю, что это был лучший концерт в их жизни. Если в Ленинграде самую сильную реакцию вызвала "политика": "Скованные одной цепью", "Шар цвета хаки" (первая за много лет -после шевчуковского "Не стреляй!" -- открыто пацифистская песня на советской сцене), то в летнюю программу Бутусов ввел целый блок лирики. И за сорок пять минут выступления НАУ нам предстояло осознать, что свердловский архитектор совершил чудо -- возвратил нашему року любовь после того, как само это слово бесконечно втаптывали в разноцветные помои бесчисленные эстрадные козлопевцы.

Я смотрел в эти лица, ч не мм им простить Того, что у них нет тебя -- и они могут жить.

Женщины смотрели на сцену так, как будто их заворожил удав Каа. Единственное, что Шевчук мог противопоставить "стальной машине, где дышит интеграл" - "монгольскую дикую орду". Хэппенинг ДДТ превратился во

195

В. Бутусов. Фото А. Шишкина.

всеобщую пляску племени у костра по случаю удачной охоты -- с участием милиции, детей, физиков всех возрастных категорий. Уезжая из Черноголовки, каждый чувствовал* себя если не старым другом Шевчука, то по крайней мере добрым приятелем.

Но до благополучного отъезда предстояло еще пережить неспокойную ночь, когда хорошая погода, домашние "соки" в трехлитровых банках и спирт для протирки твердых тел образовали сокрушительный для местной гостиницы коктейль.Некоторые фестивальные тела, измученные бессонницей и перевозками аппаратуры, довольно быстро отвердели в своих номерах или у озера на детской площадке. Там по кромке вод бродил бог Пан в лице Башлачева и пел им под гитару по-английски. Другие приобрели неожиданное ускорение против вектора гравитации, и оказались на крыше гостиничного билдинга, где затеяли "икарийские игры" с не входящим в олимпийскую программу видом "метание кресел".

"Платон мне друг"... но истина требует признать ночную спортивную часть фестиваля непростительным свинством по отношению к тем, кто создал рокерам (тогда еще, напомню, непризнанным диссидентам) царские по тем временам условия.

"

196

К утру самые шумные -- Шевчук (несмотря на сорванный голос) и гитарист ДДТ Андрей Васильев -- оказались в местном участке. Юра там очень быстро со всеми подружился, что-то пел своим стражам, обучал их гимнастике -- и вышел бы на свободу гораздо раньше, если бы Комета на атаковала милицию с криками: "Палачи, опричники! Свободу Юрию Шевчуку!"

Последствие ночного инцидента, составила статья в местной (Ногинской) газете под заголовком "Дети подземелья в Черноголовке", где Н. Комарову назвали почему-то "инструктором Октябрьского райкома комсомола" (мол, как же так -- инструктор, а так себя ведет?), а Шевчука -- "активистом комитета ВЛКСМ". Видимо, сочинитель тоже где-то приложился к 3-литровой банке -- как бы то ни было, лидера ДДТ ни до, ни после никто так в печати не

оскорблял.

К сожалению, Черноголовский фестиваль не стал традиционным. Зал Дома ученых к 88-му году оказался слишком мал для возросших финансовых претензий ведущих рок-групп. Зато по мере того как рок входил в официальную моду, купеческий стиль ("ехал на ярмарку ухарь купец" или, если хотите, "Гришка Распутин у "Яра") становится модой для тех, кто уже не отличался ни талантом, ни чувством справедливости хотя бы на трезвую голову.

РОК-РЕВОЛЮЦИЯ-87

В результате опроса черноголовской аудитории проявилась некая высшая справедливость: НАУТИЛУС оказался! первым в графе "Лучшая группа фестиваля", а ДДТ -- первым в хит-параде "лучших песен советского рока", третьего ежика с гитарой увез НОЛЬ.

Интересно, что в анкетах совершенно не нашлось места ни для "Землян", ни для Ю. Антонова. Даже "Московский комсомолец" вынужден был признать, что данные

* Липатов А. Подтверждение прогнозов. Комментарий "ЗД". Московский комсомолец, 9.07.1987.

197

Черноголовки должны по-новому ориентировать "руководителей филармоний, "Мелодии", радио и ТВ"*. Впрочем, "МК" тогда имитировали игру на левом фланге: то ли рок-лаборатория всерьез обидела Шавырина, то ли он оказался хитрее, чем коллеги по жанру.

С весны "Звуковая дорожка" публикует статьи о ДДТ, НАУТИЛУСЕ, АЛИСЕ, ОБЛАЧНОМ КРАЕ, в том числе сочинения "подпольных журналистов"*. Правда, под псевдонимами - - печатать их под собственными именами запрещал горком. Тогда мы лицемерно убеждали себя и других, что новый союзник "Урлайта" "перевоспитался", хотя вряд ли верили в это сами. Естественно, он предал нас довольно скоро -- но к тому времени уже успел затесаться в самые радикальные круги рок-движения в качестве "своего". Наше сотрудничество с "Дорожкой" ничем не отличалось от "творческого альянса" рок-музыкантов с "Миражом" в одной концертной программе.

Артур Гильдебрандт, администратор НИИ КОСМЕТИКИ, задетый в одной из статей Б. Земцова, подал в суд. Все лето это дело, собиравшее в здании суда живописную толпу рокеров, бесконечно откладывалось из-за неявки ответчика. Ровно за день до заседания, на которое тот все же соблаговолил явиться (несмотря на занятость у себя в ЦК), та же "Комсомолка" напечатала еще одно его произведение "Кто поет с чужого голоса"**. В поведении главного редактора т. Селезнева прослеживалась опасная целеустремленность (чуть было не сказал -- маниакальность). Свидетелями со стороны Земцова оказались трое, в том числе методист из НМЦ и А. Троицкий. Они дружно подтвердили, что содержание статьи соответствует действительности. И хотя в ходе опроса выяснилось, что ни Троицкий, ни методист вообще не знают человека, о котором идет речь в статье, а их третий коллега не в состоянии привести хоть один пример причастности истца к подпольной незаконной деятельности, судья Н. Троицкая приняла справедливейшее решение в пользу референта ЦК комсомола.

Под впечатлением такой справедливости КОСМЕТИКА изготовила совершенно запредельный цикл "Военно

половой роман" с добавлениями специально про комсомол и его оборонно-массовую работу.

Прапор тетя Паша, хоть с вами я жил -

Но четыре наряда в вашей спальне выше моих сил.

пел Мефодий в своем сельском клубе, пока его не уволили

из заведующих.

В июле фестивальный эпицентр переместился в Ригу. Тамошнее телевидение как раз к фестивалю выпустило передачу о рок-клубе вполне в духе "Кто поет с чужого голоса", доказав, что новая школа журналистики (та, что берет начало с репортажей о процессе "Промпартии") всюду дает одинаковые плоды. Специфически балтийский привкус состоял в том, чтобы противопоставить латышам -- русских музыкантов. И "клубмены" еще не чувствовали всей опасности новой тактики бюрократии.

ДК заполняла та самая шипастая кожаная братия, которую Ю. Подниекс продемонстировал в "Легко ли быть молодым?" Но интереснее всего было наблюдать, как организован фестиваль. На глазах у всех рок-клубовские дружинники отловили и вывели группу молодых людей, проникших в ДК через окно столовой. Этот инцидент вызвал споры и протесты, особенно со стороны анархических гостей из Питера.

* Марьина II., Ильин С. Северная легенда. Московский комсомолец.

15.05.87; Ильин С., Марьина Н. Не трогайте небо Там же, 30.07.87;

Правдин С Современный фольклор ВЕСЁЛЫХ КАРТИНОК. Там же.

4.10.87.

** Земцов Б. Кто поет с чужого голоса. Комсомольская правда, 16.09.87

198

НИИ КОСМЕТИКИ (не порнография а гастрономия -- сосиска). Фото А.Ш.

199

Советский Вудсток. Фото Б. Иванова.

-- Пусть обижаются сами на себя, -- отвечал командир самообороны. -Чем они лучше других? Им жалко полтора рубля за билет, а тот, кто заплатил, должен из-за них стоять?

На всякий случай напомню, что для ленинградских и московских тусовщиков ходить на концерты без билета считалось делом чести. Рига сразу показала, что такое дисциплина.

А утром второго фестивального дня Яхимович с Горо-дянским повстречали у вокзала трех панков из Харькова, которым некуда было податься --и услышав, как те поют, с ходу вписали их в программу под названием РАЗНЫЕ ЛЮДИ (экспромт). Надо сказать, что пронзительная искренность песни: "Россия, где твоя вера?" произвела настолько сильное впечатление, что РАЗНЫЕ ЛЮДИ заняли второе место, уступив только ЧАЙ-Фу. Я называю места не ради протокола, а чтобы показать реальный, не искаженный чьими-то коммерческими интересами табель о рангах советского рока в первый год, когда он открылся миру.

Отметили гости рижского фестиваля и еще одно любопытное явление: ансамбль явно эстрадного вида (оказалось, что из ресторана), исполнял очень неискренние, но остро-социальные песни в манере "Малиновки". Тогда казалось, что это даже неплохо: мы их перевоспитываем.

200

--.,

КУЛЬМИНАЦИЯ: "СОВЕТСКИЙ ВУДСТОК"

Именно так определил югославский журнал "Студио" то, что произошло в первых числах сентября в городе Подольске. Рок-музыка вырвалась на открытые площадки. И что теперь сможет ее остановить?

Идею принес в "20 комнату" "Юности" фанатичный Пит Колупаев. Он окопался в подольском парке культуры и отдыха, где, как во всяком культурном учреждении такого рода, помещался "Зеленый театр"; под напором Пита директор подписал список из тридцати групп, начиная с АКВАРИУМА, и клялся стоять насмерть за рок-н-ролл и свои доходы от восьми полных сборов.

Фестиваль официально оформили как совместное предприятие "Юности", "Московского комсомольца" и подольского ГК ВЛКСМ. АКВАРИУМ, естественно, не приехал --но все остальные, от "мэтров" до забубенных панков, побежали на вокзалы и в аэропорты. Интерес к независимому року был настолько велик, что когда машина из Подольска с билетами приехала на окраину Москвы - к станции Царицыно -- ее едва не перевернула собравшаяся с раннего утра толпа. Ровно за два дня последовало указание одновременно из Министерства культуры и обкома партии: запретить. Нашим бы группам такую сыгранность! Тогда яростный Пит двинулся в поход по штабам, и прямым текстом заявил господам чиновникам: билеты проданы, толпа все равно приедет в Подольск, и если вы не хотите, чтобы она мирно слушала музыку -- что ж, она найдет себе другое занятие. Мы, во всяком случае, ее успокаивать не станем. А пресса напишет, кто виноват. Не знаю, проснулось ли в заскорузлых мозгах благоразумие или они поверили в то, что пресса действительно займет принципиальную позицию(если бы это было так, то здесь, как говорится в анекдоте, "был бы не ад, а рай") -- фестиваль в последнюю минуту все-таки "рас-претили". - А как насчет люберов? -спрашивали у Пита.

Полуживой Пит (гостиница, аппаратура, встречи в аэропорту, транспорт, билеты, билеты обратные) улыбался улыбкой Дэвида Боуи в фильме "Голод!': "Все путем! Наши местные ребята покруче любых люберов". Но ошуше-ние опасности висело в воздухе.

Небывалые за всю историю Подольска толпы заполнили парк. С другой стороны подтянулись стройные ряды солдат и милиции.

201

Джонник -- БОМЖ. Фото А. Шишкина.

СОВЕТСКИЙ ВУДСТОК: ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ

Солдаты, занимавшие первые ряды Зеленого театра, составляли самую благодарную часть аудитории. Все три дня на их лицах было написано удовольствие по поводу такой службы: бесплатно слушать трупы, которые не показывают по телевизору, но пишут в газетах -- то обзовут "антисоветчиками", то прославят как "провозвестников перестройки". Молодежь в "хаки", как и молодежь в джинсах или коже, явно склонялась ко второй точке зрения.

Неблагодарность царила в административном корпусе, ибо грандиозное "здание" фестиваля в любой момент могло обрушиться на головы архитекторов, этому способствовали и стаи чиновников из всех контор, от ВЛКСМ до КГБ, постоянно отрывавших людей от дела требованием предъявить очередную идиотскую бумажку, и старые друзья, вымогавшие пару билетов, и музыканты (скажем, "отдельные музыканты"), умудрившиеся где-то с утра отыскать вино.

-- Ну что, встретили ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ? Как -- Раут

кин пропал? Почему он летит из Киева?

-- Вы мне скажете, наконец, где литовки ансамбля

МУРЗИЛКА?

202

-- Ты мне дашь билет, падлюка?!

- НАУТИЛУС просил передать, что в свинарнике, куда вы их отправили, они жить не будут -- они НАУТИЛУС, а не АВТОУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬ.

Фестиваль открыл Андрей Яхимович. Сердечно поприветствовав братьев с цементного завода, он прочел стихотворение "Лежит пилюля под забором", после чего Янис взялся за гитару и грянул мощный рок-н-ролл с настоящего запада. В программе ЦЕМЕНТА, как на хорошем юбилейном концерте во Дворце Съездов, отразилось все многообразие тогда еще единой общности "советский народ" покорители океанов, лесорубы, учащиеся ПТУ, зэки (такой неожиданный крен, в сторону тюремной лирики, претерпела у коварного Яхимовича пахмутовская "Надежда")...

Высказался и сам рижский президент:

Я люблю своих друзей, Я люблю слово -- "Хей! " Я люблю,~ ?огда в доме тепло, Я люблю, когда чисто белье, Но это тундра! Это тундра! И ее надо, надо, надо любить!

Специалисту по английскому театру Марине Тимаше-вой на фестивале было поручено самое трудное -- общение с начальством: почему-то только к ней РК, ОК, ГБ относились с почтением (видно, им не совсем изменило эстетическое чувство). Одна из самых ярких бесед состоялась у Марины с обкомовским дядей, выражавшим искреннюю обиду на Яхимовича: "Он производил впечатление такого серьезного молодого человека. Президент рок-клуба! А он так меня обманул!"

Старый добрый ЗООПАРК вновь принял в свои ряды из ВС СССР Илью Куликова (которому посвящен "Московский блюз": "Эй, Илья, что мы делаем тут? -- Еще по одной и пора назад!") и еще не расстался с клавишником Андреем Муратовым, которого переманивало ДДТ. Естественно, что в такой ситуации не мог не родиться рок-н-ролл "Трезвость -- норма жизни". В Подольске ветераны подполья помолодели на восемь лет. И под старые хиты тысячи людей, включая солдат, танцевали на скамейках и на расползающейся от дождя земле. Знакомый по плохим любительским фотографиям человек с гитарой в неизменных темных очках отвоевал свое и наше общее "право на рок".

БАСТИОН к общему разочарованию подвела аппаратура. Но я заметил закономерность в том, что даже плохая

203

аппаратура подводит не всех. В Зеленом театре стоял дорогой "Peway", прикрытый брезентом от того, что периодически проливалось из серых осенних облаков. К сожалению, он не был забронирован от ОБЛАЧНОГО КРАЯ. Перед их выходом, не в силах отвязаться от унылого мужика в синем плаще, я вынужден был признаться, что на Севере диком еще не известен такой дар цивилизации как "литовки". "Тогда, пусть напишут тексты, которые собираются петь. Иначе не допустим..." Матерясь через слово, я предложил музыкантам переписать какие-нибудь стихи из подвернувшегося номера "Юности". Что разберет под хард-рок непривычное ухо? Не помню, что именно открывало репертуарный список на бумажке -- что-то про природу -но хорошо помню, как Рауткин выскочил на сцену 5-метровым тигриным прыжком (не зря его учили в институте физкультуры) и завопил: "Мой Афганистан!!"

Звукооператоры не зря получали деньги: каждое слово доходило до безбилетной публики, которой были усыпаны соседние деревья: И каждая нота. С предыдущей встречи на "Грамзаписи" они вряд ли репетировали более полутора раз. Но энергия ОБЛАЧНОГО КРАЯ действовала на публику как вполне материальная сила, поднимала со скамеек и выметала в проходы. Наконец, Богаев осознал наступление своего звездного часа и с размаху шваркнул гитарой о деревянный настил. Мог бы получиться хороший финал -- но самодельный агрегат оказался прочнее хрупких английских аналогов. Поэтому Богаеву пришлось некоторое время колотить им об пол и он напоминал уже на Джимми Хендрикса, а молотобойца на "Красной кузнице". В конце концов сцена осталась цела, но большая часть гитары, отлетев метров на пять, сшибла фирменный комбик стоимостью в годовую зарплату всего ОБЛАЧНОГО КРАЯ.

Выключить электричество ОБЛАЧНОМУ КРАЮ никто не решился. Почему-то не отреагировали и на новосибирский БОМЖ -- настоящий панк по строгому определению моего коллеги Д. Морозова ("человек приближается к пределу, где ему уже нечего терять... следующий шаг в пустоту, смерть"). Их лидер Джоник сначала объяснился в любви Нине Хаген (тут я его понимаю):

Нина пьет холодное пиво

А я в Сиоири, мне без Нины тоскливо,

а в следующей песне с припевом: "В диапазоне КГБ..." завершал последнее слово на принятым в культурном обществе звуком. Под сценой возникло активное движение лю

204

205

дей нерокерской внешности, а в амфитеатре -- привычное чувство, что сейчас заберут. Местный комсомольский ту-совщик, неоднократно пытавшийся занять место Колупае-ва в рок-клубе, тоже очень не полюбил БОМЖей и крикнул им: "Убирайтесь на Колыму!" "Кореш, они там и живут" - добродушно предупредили его с заднего ряда.

Иную модель панка представили JMKE. Они выглядели точь в точъ как герой фильма "Taxi driver": могиканские прически, кожа, миллион булавок. Русские панки, начиная от основоположника Свиньи, походили скорее на своих дедушек-беспризорников. Вопреки языковым барьерам эстонцы быстро завоевали симпатии Подольска удивительно профессиональной игрой -- я впервые в жизни увидел, что панк-рок можно играть профессионально --и забавным добродушным конферансом между песнями на ломаном русском языке. Из вступительной лекции Н. Мейнерта о пяти таллиннских рок-клубах и его любимой группе JMKE стало ясно, что эстонские проблемы не гак уж далеки от подольских:

Из Таллинна я Хельсинки провели трубу, И все убежали в Финляндию Остались только грязные пинки. Которые теперь поют об этом.

А вот разрекламированный ленинградцами ОБЪЕКТ

НАСМЕШЕК оказался бледной копией

АВТОУДОВЛЕТВОРИТЕЛЯ, и запомнился разве что исполнением свиньевского "Батьки атамана", который по крайней мере они не выдавали за свое произведение. Совершенно не восприняли и Настю Полеву с чисто камерным лирическим репертуаром. По непонятным причинам свердловчане выпустили ее после НАУТИЛУСА, и тактическая ошибка превратилась в полное поражение: шум, свист, выкрики "эстрада". Впрочем, сами черноголовские лауреаты выглядели необычно вяло, неуверенно, как будто бы перед концертом наглотались транквилизаторов. Или в машине что-то сломалось? Неудачу НАУТИЛУСА объясняли тем, что открытая площадка слишком велика для их музыки, или более прозаично: бессонной ночью в колхозном сарае, который гостеприимный подольский рок-клуб на время произвел в звание гостиницы.

ТЕЛЕВИЗОРУ ток все-таки выключили пару раз.

Три-четыре гада мешают мне жить. Три-четыре гада мне портят кровь.

Настя. Фото А. Шишкина.

206

Кто там за нами стоит -- наплевать Но я знаю, что они ненавидят - РОК

Дм. Ревякин - КАЛИНОВ МОСТ. Фото А. Шишкина.

АЛИБИ. Фото В Иванова

208

Ключевые слова из песни Борзыкина прокатывались восторженным эхом по амфитеатру -- ударами тарана в ворота нашего общего дома: "Сыт! Я сыт по горло!", "Твой папа -- фашист!" Пройдет время, и в Риме итальянцы из всей программы русской группы поймут только эти два слова, и обидятся: ''Почему папа -- фашист"? В Подольске обижались на слово "фашист" другие, и у пульта повторялись сцены, напоминающие древнегреческий рисунок на вазе: "Бой троянцев с ахейцами за оружие Патрокла". А редактор РИО Бурлака говорил, что "стремление Борзыкина все время находиться на грани, отодвигая лбом границы допустимого, достойно всяческого уважения". Но лидера ТЕЛЕВИЗОРА так же невозможно свести к роли революционного трибуна, как БГ в 80-ом к панк-року. Он был еще музыкантом и режиссером своего музыкального театра. Мало кто из наших1 рок-команд имел право называться ансамблем в строгом профессиональном смысле слова (коллектив на сцене, у которого музыка, слова и движения тщательно отрепетированы и пригнаны друг другу, как камни в древней крепостной кладке). Может быть только две -- НАУТИЛУС и ТЕЛЕВИЗОР. Не случайно Бутусов пригласит в свой последний (89) состав гитаристом Александра Беляева из ТЕЛЕВИЗОРА.

В профессионализме нельзя было отказать и БРИГАДЕ С - "оркестру пролетарского джаза" Гарика Сукачева. Ретро-ансамбль играл с детства знакомые танго, рок-н-ролл и латиноамериканские мелодии, на которые накладывался нарочито "стебовый" текст:

О, моя маленькая бэби. побудь со мной О. моя маленькая бэби. я твой плейбой

исполняемый в манере взбесившегося сантехника или мелкого фюрера. БРИГАДА делала слишком стремительную официальную карьеру, чтобы здесь, в Подольске, не удостоиться упреков в "ренегатстве", и принимали их несколько более прохладно, чем они заслуживали.

Для новосибирского КАЛ И НОВА МОСТА "Зеленый театр" оказался первой большой площадкой вдали от суровой родины. Дмитрий Ревякин в голубой косоворотке пел баллады-былины в подчеркнуто-русской манере, яростно требовал ответа у серого подольского неба и у того, кто за ним, долго ли нам

209

Княжеским холуям ставить сытые хоромы, Черни выпекать коренные переломы. И потом во власти исторических моментов Ворошить золу лихих экспериментов.

А следующую песню посвятил Джиму Моррисону и закурил "Беломор", породив оживленную дискуссию: а не косяк ли это в память Джима? После того как Дима все-таки выругался матом (чего очень просили не делать):

-- Эх, б..., занесли кони вороные! -

возникла другая дискуссия -- официальная и более неприятная для КАЛИНОВА МОСТА, в результате послефести-вальная раздача слонов (премиального фонда) обошла сибирских матерщинников стороной.

Примерно на тех же струнах в народной душе, что и ТЕЛЕВИЗОР, но куда грубее, играла группа АЛИБИ из Дубны. Ее возглавлял ветеран 70-х Сергей Попов (экс-ЖАР-ПТИЦА):

И если должностные патриоты Меня вдруг учат Родину любить, Я думаю: ведь эта золотая рота. Еще вчера могла ее пропить...

Эта самая знаменитая песня Попова ("Я пою, но не для них") как нельзя лучше вписалась в общественную атмосферу первого года перестройки, которую периодически взбаламучивала отрыжка сталинизма -- то Н. Андреевские "Принципы", то очередное письмо писателей-патриотов или генеральская отповедь пацифистам, не понимающим, что "пацифизм и борьба за мир -- это не одно и то же"*. Поэтому АЛИБИ даже процитировали в "Московских новостях" (редкий случай, поскольку уровень гласности в рок-текстах оставался на порядок выше дозволенного прессе).

ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ бодро отыграли свою обычную программу с креном в джаз-рок.

Во время концертов в Зеленом театре самопроизвольно поддерживался идеальный порядок. Тем не менее периодически заводились слухи о люберах: о нападениях, грабежах, изнасилованиях и даже убийствах, так что приходилось пропускать самые интересные выступления и обходить до

* Выступление зам. начальника Гл. Политуправления ген. Д.А. Волкого-нова на Пленуме Правления СП СССР -- "Лит. газета", 6.05.1987.

210

зором весь парк, в очередной раз не встречая там ничего опасного, кроме безбилетной молодежи. Она пыталась если уж не просочиться за милицейские кордоны, то хотя бы устроиться поудобнее на заборе или ветке дерева. Тем не менее, таинственный источник слухов не иссякал. Некий московский тусовщик утверждал, что его фотоаппарат и лицо стали жертвами зондер-команды гопников во главе с зам. директора парка. Несложным расследованием было установлено, что предполагаемый пострадавший в тот вечер слишком близко принял к сердцу песню ЗООПАРКА "Пригородный блюз" и находился аккурат в том состоянии, что и ее главные герои. Видимо, поутру ("Венечка проснулся и киряет опять...") версия с нападением гангстеров показалась ему самой романтичной. Зам. директора в роли атамана добавил модного антибюрократического колорита.

Во избежание кривотолков, которые мог бы потом использовать очередной Земцов, я вынужден был в последний день выйти на сцену и попросить всех, располагающих конкретной информацией о правонарушениях за время фестиваля, собраться у административного корпуса и оставить свои заявления. Ни один человек с заявлением не подошел.

Завершала "Вудсток" группа ДДТ -- в темноте, под проливным дождем. Шевчук обмотал микрофон какой-то резиной, чтобы не убило током, и носился, полуголый, под струями воды, среди грохота лопающихся электроламп, выкрикивая в толпу:

-- Что, звука нет? Звука нет. Ничего нет. Но русский

рок есть!!!

Зеленый театр слушал его стоя. Аппаратура постепенно выходила из строя, но звукоинженерам и в голову не пришло ее выключить: ДДТ не может не допеть до конца, даже если повалит град, снег и камни с неба. На финальной "Революции" Юра отнял у Вадима Курылева микрофон и кричал изо всех сил сразу в два микрофона:

Человечье мясо сладко на вкус, Это знают Иуды блокадных зим. Что вам на завтрак? Опять Иисус? Ешьте, но знайте, мы вам не простим. В этом мире того, что хотелось бы нам -

-- НЕТ! -- подхватывали тысячи голосов. -

Но мы верим, что в силах его изменить -- - ДА!!!

211

РОК-РЕВОЛЮЦИЯ - 87

;

В результате подольского фестиваля были уволены с работы все его местные организаторы. Горком комсомола направил в разные города официальные бумаги с бредовыми обвинениями в адрес музыкантов. Точно по тем же адресам мы отослали благодарности на бланках журнала "Юность". ТСолупаевский рок-клуб закрыли окончательно. "Московский комсомолец" не напечатал ни строчки о собственном мероприятии, хотя их корреспондент Женя Федоров просидел все три дня между Бурлакой и Мейнертом и написал неплохой репортаж. Зато предоставили слово первому секретарю обкома ВЛКСМ В. Чепурину для оправдания репрессий: почему, мол, составляли программу фестиваля без ведома "специалистов" и комсомольских работников? Кстати, Федоров из "Комсомольца" вскоре уволился.

Составленный в Подольске хит-парад по зрительским анкетам подтвердил результаты черноголовского. Разве что филармонические "металлисты" составили здесь некоторую конкуренцию. Схожие результаты получили мы в "Юности" по письмам читателей - "Ваша любимая группа". Первое место занял АКВАРИУМ, второе -- МАШИНА ВРЕМЕНИ, третье - ДДТ, гмее - - КИНО, АЛИСА, НАУ*.

Рок вытеснял советскую эстраду из хит-парадов областных комсомольск-их газет, вплоть до того, что в первой половине 1988-го года он мог занимать весь список, не оставляя какому-нибудь Мих. Муромову даже 10-го места. При этом, публикуя "парад популярности" за ноябрь 1987 гбда (АКВАРИУМ, АЛИСА, МАШИНА etc.), ведущий "музыкальной орбиты" в Тульском "Молодом коммунаре" С. Степанов отмечал, что "79% опрошенных никогда не были на концертах перечисленных групп, на фестивалях побывало всего два человека, 94% для пополнения фонотеки используют неофициальные каналы"**. Так что до заполнения экологической ниши было еще очень далеко.

* Урок рок-музыки. Юность. 1987. No 5. С. 57.

** Парад популярности. Молодой коммунар, 21.11.1987. Хотя первая серьезная искусствоведческая публикация об отечественных рок-группах -написанная так, как принято писать о литературе, о театре, о настоящем кинематографе -- появилась только в декабре 1988 года. Это "Лики русского рока" Марины Тимашевой и Александра Соколянского ("Советская культура". 24.12.88.).

Самый популярный музыкант среди читателей "Юности "-- 87 был вовсе не Разин/Малинин. Фото Л Шишкина.

212

213

С другой стороны, не ослабевало противодействие, ярость которого составляла разительный контраст с общей либеральной политикой по отношению к искусству. Руководящую и направляющую роль здесь играли Союз Писателей, видимо, уже решивший все свои литературные проблемы, и московская рок-лаборатория. На апрельском Пленуме СП СССР рок-н-ролл стал темой No 1. "Рокеры -- потерянные люди, и рок не так прост, как кажется. Я много занимался этим... Это страшно. Элвис Пресли, мягкий рок, потом тяжелый рок, потом панк-рок -- это все разновидности наркотиков. Даже, может быть, наркотики менее страшны, чем эта музыка. Это подстрекательство к насилию, к убийству, к бунту" - говорил В. Крупин*. Тогда же, в апреле, выступая на Круглом столе по рок-музыке в НИИ культуры Министерства культуры РСФСР, А. Липницкий доказывал, что рок-музыканты по природе своего жанра склонны к наркомании. Тема будет продолжена С. Жариковым ("Я своими глазами наблюдал, как рок-музыка провоцировала появление у нас подростков -- алкоголиков и наркоманов... Зайдите, например, в ленинградский рок-клуб и только принюхайтесь"**) и далее развернута "Молодой гвардией" в целые поэмы в прозе. На всякий случай отмечу, что среди тех, кто упомянут в этой книге, всего три или четыре человека имели инциденты с наркотиками, что не превышает средних показателей в молодежной среде (в разных регионах они разные). Что касается пьянства, недуга, конечно, более распространенного -не думаю, что рок-среда в этом отношении сильно отличалась от литературной (если судить по ресторану ЦДЛ).

ЭТО ГОПНИКИ -ОНИ МЕШАЮТ НАМ ЖИТЬ

Рокеры стали главным объектом ненависти и агрессии многочисленных "гопнических" формирований, насаждавшихся тогда по стране. Интересно, что первой реакцией

на знаменитую статью В. Яковлева "Контора люберов"* стали утверждения, что сам предмет ее вымышлен корреспондентом "Огонька". Ничего подобного не существует в природе. Последовавшие события: ряд новых инцидентов в столице, в ответ -- стихийная антифашистская демонстрация молодежи от парка культуры до Калининского проспекта, наконец -- встреча в редакции "Огонька", где выдвигались прямые обвинения в адрес комсомола, а известный в городе Марк "Черный ангел" прямо заявил руководителям МВД, что "либо вы все-таки оградите Москву от этой дряни, либо мы сделаем это сами, но тогда вы получите гражданскую войну". Все это привело к формированию новой версии: о стихийном движении пригородной молодежи против более обеспеченных столичных сверстников. Читатель может оценить достоверность обеих версий самостоятельно. Должен заметить, что мне никогда не нравилось слово "любера", поскольку оно напрасно бросало тень на целый город и тоже по-своему камуфлировало суть: природа "гопничества" не географическая, а социальная. И ареал "патриотического возрождения", согласно суждению авторитета (тов. Земцова), гораздо шире Московской области.

В конфликтах с "гопниками" в 1987--88-го гг. правда была безусловно на стороне рокеров, хотя бы потому, что их изначально объединяло все-таки искусство, в то время как их противников -- деятельность чисто криминальная. Тем не менее власти, особенно провинциальные, предпочитали бороться с "панками и металлистами", и часто не из какого-то хитрого расчета, а просто потому, что те не считали нужным прятаться и больше мозолили глаза. Приблизительно по одной схеме в разных городах срабатывал механизм провокации. В Нижнем Новгороде (тогда еще Горьком) этим занимался некто В. Бармин. Он перечислял через запятую каких-то подростков из ПТУ, "справлявших в неположенном месте естественные надобности", литобъединение "Слово", молодежную акцию в защиту старинного дома Граве, Марину Кулакову (интересного поэта и просто интеллигентного человека). И все вместе называлось, например, "Под знаменами "тяжелого металла"**

* Пленум правления СП СССР. Литературная газета, 6.05.87.

** Жариков С. Я своими глазами наблюдал. Политическое образование.

1988. No 4. С. 66.

214

* Яковлев В. Контора люберов. Огонек, 1987. No 5.

** Бармин В. Под знаменами "тяжелого металла". Горьковскии рабочий,

13.07.87.

215

Бармин был не так уж прост: он не только провоцировал репрессии, но целенаправленно дискредитировал всех, кто пытался внести в молодежное движение элементы культуры и организации -- расчищая дорогу "мифическим" (по его заявлению) гопникам. В Ростове такая "мифическая" группировка, именующая себя "Закон и порядок", основным своим занятием определила избиение (впятером одного) посетителей концертов городского рок-клуба. Тем не менее С. Агафонов на страницах областной печати упорно ставил на одну доску уголовников с их жертвами, перечисляя в качестве объектов "вычищения" с дискотеки "наркоманов, панкующих девиц и просто пьяных"*. Поскольку термин "панкующая девица" не раскрыт ни Уголовным, ни Административным кодексом, остается предположить, что на практике это будет любая девушка, отказавшая в своей благосклонности тому, кто проводит "вычищение". "Навести порядок среди неформальных объединений молодежи, -- писал Агафонов в другой статье, -можно лишь с помощью этих же самых объединений и, конечно, неформальными средствами"**. В горкоме комсомола "Закон и порядок" называли не гопниками, а ласково -- "максимчиками" (от слова "максималист"). Рокеры Предпочитали другой термин -- "ага-фончики".

Интересно, что в Казани, где, видимо, хватало реальных проблем с молодежью, власти достаточно рано создали рок-клубу режим наибольшего благоприятствования, и его идеолог, талантливый публицист Гленн Казаков (он же -- барабанщик группы ХОЛИ), несмотря на 21 год от роду, получил в свое распоряжение музыкальную страничку местной молодежки. Это был единственный орган печати в стране, осмелившийся опубликовать призыв молодых членов "Мемориала" переводить комсомольские взносы, минуя ЦК ВЛКСМ, в детские дома и больницы***.

В целом по России попытка скрестить уголовщину с политикой не увенчалась успехом. "Патриоты" достаточно быстро вернулись к привычным беспартийным занятиям: вымогательству и грабежам. В некоторых других республиках результаты селекции оказались более весомыми. Мы видели их в Сумгаите и Душанбе.

Художник Ю. Непахарев.

* Агафонов С. Неформалы: ни закона, ни порядка. Комсомолец, 26.04.88.

** Агафонов С. Закон для порядка? Комсомолец, 18.12.87.

*** И. Смирнов, Г. Казаков. Доколе? Комсомолец Татарии, 22.10.89.

216

217

НЕУСТОЙЧИВОЕ РАВНОВЕСИЕ

Для рок-движения никакие формы силового давления не представляли опасности, при перестройке -- тем более. Опаснее были те чиновники, которые формально признавали право на существование какой угодно рок-музыки, но на практике создавали для нее такие условия, в которых она не может существовать. Такая методика, впервые опробованная на рок-группах, будет затем с успехом использована против кооперативов и фермеров. Во всех трех случаях это была не какая-то "несогласованность", а как раз вполне целенаправленная и организованная деятельность материально заинтересованных лиц.

Любое искусство; как и любое производство, вырабатывает определенные экономические и юридические механизмы, соответствующие' специфике жанра. Рок, как и кинематограф -- жанр технически сложный, следовательно -дорогой. Техническая ущербность, которая воспринималась в подполье как неизбежное зло, в условиях свободной конкуренции становилась непростительной. Откуда же брать средства?

На пороге перестройки ненависть молодежи к официальному репертуару "Любовь, комсомол и весна" была настолько сильна, что буквально смела филармоническую систему. Рынок в концертной деятельности установился явочным порядком. А к осени наиболее предусмотрительные менеджеры (Светлана Скрипниченко и Владимир Ма-наев в Москве, Юрий Байдак в Ленинграде и др.) уже разработали систему, по которой музыканты могли получать догорорные гонорары вполне официально, без сложных нелегачьных манипуляций с якобы бесплатными "пригласительными билетами".

Однако сложность заключалась в том, что все остальные механизмы, необходимые для нормального развития жанра: ТВ, радио и прежде всего -звукозапись, оставались феодально-бюрократическими. Между тем на Западе именно аудио-и видеозапись, а вовсе не гастроли, служат основным источником дохода для групп.

Кстати, при внимательном рассмотрении шествие рок-революции 87-го года оказывалось вовсе не таким триумфальным, как шествие Советской власти в учебниках истории. Практически все группы, возглавившие хит-парады, и все творческие идеи, с помощью которых музыканты добивались успеха, родились в подполье, и дальнейшие события означали распространение, но не развитие независимо

218

го искусства. Единственная и вполне реальная возможность обрести в новых условиях твердую почву под ногами заключалась в том, чтобы собрать всеобщий съезд рокеров и на нем четко зафиксировать экономические и правовые условия, без соблюдения которых жанр не может существовать, и создать для борьбы за свои права творческий профессиональный союз.

В 1987-ом и даже в 88-ом году это вовсе не было утопией. Если бы тогда большинство ведущих рок-музыкантов обратилось к зарубежным коллегам с просьбой бойкотировать "Мелодию" и концертные организации в СССР до тех пор, пока те не перестанут грабить советские группы -- бюрократия, скорее всего, пошла бы на значительные уступки, как это было сделано в отношении других творческих союзов, -- театрального, кинематографического -- решительно заявивших о своих правах*

СЕЛЕН

Инициативу взял на себя Свердловский рок-клуб. 16 октября делегатов встретили в аэропорту и на автобусе доставили в пансионат с ядовитым названием "Селен", затерянный среди сосновых лесов. Однако поражение было во многом предопределено самим составом конференции: она была весьма многочисленна и включала огромное число лишних людей: журналистов, тусовщиков, руководителей несуществующих организаций. Например, вместе с Вашим покорным слугой и Колупаевым из Москвы летел работник... горкома комсомола. Не хватало только представителей ведущих групп. Из авторов и исполнителей в "Селене" материализовались трое: Илья Кормильцев, Алексей Хо-менко и -- как ни странно -- Башлачев (который почти все заседания проспал и появился, протирая глаза, ближе к концу, в момент какой-то особенно невыносимой демагогии. "Что за чепуха" -- с презрением сказал он, послушав минут пять, и ушел в столовую за компотом.).

* Впрочем, если из 1991-го года взглянуть на судьбу рока и Союза кинематографистов, неизвестно еще, чей конец позорнее.

219

Ясно было, что наши Орфеи, что бы они ни говорили о солидарности, на практике предпочитают полюбовное соглашение со "своим" чиновником.

Рок-клубы же были представлены в "Селене" президентами или администраторами.

Несмотря на все усилия председательствующего А. Калужского, конференция сразу же утонула в пустяках и ни к чему не обязывающих декларациях. Илья Кормильцев пришел на помощь земляку и произнес речь, почти не уступающую по силе воздействия лучшим концертам НАУТИЛУСА.

Бросив на весы весь авторитет группы (как ни крути, а лидирующей в хит-парадах страны), Илья буквально выдавил из аморфного собрания согласие обсуждать экономику и право по существу. Многие просто не в состоянии были осмыслить важность этих сюжетов, представлявшихся "скучными", другие отлично все понимали, но сознательно избегали резкого конфликта с бюрократией, которая скорее откажется от любой идеологии, чем от монополии в такой доходной сфере, как шоу-бизнес. Поэтому периодически набегали умные речи про высокое творчество, которому вредит "коммерция", и волны эти смывали юридически грамотные и однозначные в толковании формулировки, которые удавалось построить: о правовой и экономической независимости групп, о ликвидации монополий в грамзаписи и видеобизнесе, об авторском праве. Тем не менее с грехом пополам мы дотащили программу реформ, как санки по асфальту, до голосования. А в качестве профсоюза получили Всесоюзную федерацию рок-клубов с Уставом на основе положения СНК от 32-го года об общественных объединениях граждан. Оставалось проследить, насколько готовы участники конференции, разъехавшись по города и весям, отстаивать то, за что проголосовали. Впрочем, мы с тезкой сделали все от нас зависящее, а победу или поражение дает Бог. Кажется, так рассуждали стоики.

Культурную программу в честь новорожденной Федерации открыл Башлачев, впервые исполнявший в официальной аудитории криминального "Вахтера":

Вой гобоев ГБ в саксофонах гестапо И все тот же калибр тех же нот на листах, Эта линия жизни, цепь скорбных этапов На незримых и призрачно жутких фронтах.

ЧАЙ-Ф выступил с акустической программой. Шахрин в ней выглядел не легкомысленным дворовым гитаристом,

220

но взрослым ответственным мужчиной -- таким, каким его знали в родном городе. (Когда в рок-клубе устроили "телефон доверия" для общения поклонников со знаменитыми рок-музыкантами, Шахрину звонили солидные люди с вопросами о политике, об экологии, о Ельцине, а сконфуженного Бутусова приветствовали радостные 15-летние девчачьи голоса: "Ой, Славочка, Славунчик, Славеночек...") А. Пан-тыкин представил новую группу КАБИНЕТ, но надо признать (при всем уважении к таланту лучшего в Свердловске композитора и органиста) она казалась реанимированным УРФИН ДЖЮСОМ. НАУТИЛУС произвел столь же болезненное впечатление, что и в Подольске. Если не хуже.

ОТ КРЕСТИН ДО ПОМИНОК

В декабре Градскому и Маргарите Пушкиной после бесконечных запрещений и хождений по кабинетам, вплоть до А.Н. Яковлева, наконец разрешили проводить Рок-панораму в Лужниках. Да простит меня А.Б., но я до сих пор не могу понять,зачем она ему понадобилась. Ведь полными хозяевами на его балу оказалась серая чиновничья команда во главе с нашей старой знакомой Базаровой, которая первым делом отстранила от участия ленинградцев. Просто так: чтобы служба медом не казалась. Градский тогда всеми силами вытаскивал ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ: представлял их перед концертом на заводе "Грамзапись", встаьлял в радиопередачу, которую то разрешая, то запрещая, ему все-таки позволяли вести по пятницам, рекламировал за границей -- и, естественно, пригласил в Лужники. Наученный горьким опытом Богаев привез не только "литовки", но и профсоюзную деятельницу из Архангельска, готовую подтвердить их подлинность. Однако Базарова в своей обычной высококультурной манере заявила провинциалам, что их архангельские литовки в Лужниках недействительны (интересно, какие еще они могли получить в Архангельске -вьетнамские, что ли?) и указала на дверь. Персоналу Лужников было запрещено подпускать ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ к сцене. Добрая женщина, которая приехала с ребятами за тридевять земель из Архангельска, едва сдерживала слезы, а Богаев и Рауткин поступили по

221

пролетарски: приняли по стакану крепленого и полезли в драку с комсомольскими операми, после чего оказались в участке, откуда Градский с большим трудом их извлекал.

Некоторым утешением северным викингам могло послужить то, что на следующий день они все-таки выступили в недавно открытом Рок-клубе Энергетического института, и после концерта восторженная толпа металистов стащила Богаева со сцены и носила по залу на руках. Тем временем в "Московских новостях" выходит извещение о создании Рок-федерации с изложением ее программы*. Последний абзац содержит краткую оценку заслуг Базаровой и К° перед русской культурой.

И вот с сознанием своевременно выполненного долга мы с товарищами отправляемся в Лужники, где, как нам известно, попивает кофе в буфете не менее половины "селе-новских" делегатов. И первый, кто попадается навстречу -- тот самый рок-комсомолец из МГК, которому, оказывается, уже доверена регистрация нашего Устава в Верховном Совете. Как он его зарегистрировал, можете догадаться сами. И он обрушивает на мою голову упреки за то, что "экстремистской" публикацией в "Московских новостях" мы нанесли ущерб серьезной, планомерной работе по утверждению престижа Федерации в "верхах" и вообще подорвали единство рок-движения. "Единство с кем?" -- рассмеялся я, но оглянувшись на протокольные физиономии недавних единомышленников, понял, что с ними проведена "серь-зная и планомерная" разъяснительная работа в служебных помещениях Лужников. Таким образом, Всесоюзная Федерация рокеров прекратила свое существование. Аминь.

Позже состоялось еще одно сборище, которое оказалось не в состоянии даже составить документ в поддержку группы АЛИСА, подвергавшейся в Ленинграде преследованиям после так называемой "кокосовой аферы" (о чем речь впереди). А из Рок-панорамы при обилии участников, в основном филармонических коллективов, остались в памяти, пожалуй, только НАУТИЛУС, АЛИБИ и сам Градский. После чего оттесненные в тень "сыновья молчаливых дней" сделали правильные выводы о том, в какую сторону смещается барометр конъюнктуры.

Именно на Рок-панораме были посеяны те семена, которые через два года проросли на костях рок-движения холеными физиономиями, поносящими Ильича и воспевающими белое офицерство в такой же искренней манере, и

Смирнов И. Просто как все нереальное. Московские новости, 1987, No 50.

222

тако они же призывали нас срочно ехать на БАМ. Вряд ли Градс^? этого добивался. Но ведь и автор этих строк добивался чего-то другого.

ЗАКАТ СОЛНЦА ВРУЧНУЮ

Так называлась группа, в которой на заре своей творческой биографии работал Гарик Сукачев.

После крушения "затейки"* с Федерацией, рок-движение превращается в мельтешение бессмысленной толпы, где каждая единица удовлетворяет свои потребности по принципу, хорошо знакомому тем, кто держит рыбок в аквариуме. Но еще около года "римская империя периода упадка соблюдала видимость полного порядка": сэйшена из клубов перемещались в спортивные ангары и даже на стадионы, росли цены на билеты, газетчики гонялись с диктофонами за теми, кого вчера оплевывали, в НИИ устраивали конференции по рок-культуре, после чего ученые профессионалы, безбожно переврав то, что от нас услышали и сгладив все острые места, издавали солидные

научные работы.

А группы, которым посчастливилось всплыть на волнах рок-революции, жизнерадостно вписывались в потогонную

гастрольную карусель.

Первым -- НАУТИЛУС. Принятые летом 1987 года в высшие эстрадные круги, свердловчане потеряли всякое душевное равновесие при виде роскоши, окружавшей Аллу Пугачеву и ее коллег по "престижной кормушке". Не хотелось бы говорить ничего дурного об Алле Борисовне, как о человеке и певице: напротив, она начинала очень ярко и умудрилась донести "искру Божью" до серого экрана 80-х. Но как представительница определенной системы она не могла не воздействовать разрушительно на те таланты, что опекала. Ведь система-то не имела с искусством ничего общего. Она просто решала другие задачи. И совершенно закономерно те, кому Пугачева искренне по-человечески по

* "Затейкой" прозвали первую попытку ввести в России подобие Конституции -- при восшествии на престол Анны Иоанновны.

223

Теперь она уже не Иванна, а Жанна. Фото А. Шишкина.

'

могла (охотно допускаю благородство помыслов), в творческом отношении стремительна деградировали, будь то В. Кузьмин или БРАВО. Увидев Иванну -теперь, простите, Жанну, в "музыкальном ринге", я ее просто не узнал. Масштаб личности и обаяние величайшей советской эстрадной певицы Сказывался трагическим образом пропорционален размерам причиняемого ею вреда. Следующим пассажиром "ненавязчиво-манящего поезда" стали наши черноголов-ские лауреаты. Для начала им было неудобно отказать хорошим людям, организовавшим для них совместный концерт с "Миражом". Потом они подсчитали разницу в гонорарах, которые могут заплатить "свои" за выступление в клубе, и филармонические деятели -- за выход на арену спорткомплекса.

Еще летом 1987-го года рокеры были очарованы тем, что НАУТИЛУС, проводив в армию Потапкина, отказался заменять его на сцене другим барабанщиком. И выступал с ритм-машиной, на которую были записаны "потапкин-ские" ударные. Теперь они без сантиментов расстались со звукорежиссером А. Макаровым (как героиня пушкинской сказки уволила старика, недостойного ее нового царского звания) и решили заново переписать "Разлуку" на самой лучшей в стране "пугачевской" студии, которой распоряжался Кальянов. Результат получился исключительный.

224

Лучшие композиции были на высочайшем техническом уровне похоронены чуждыми по духу дискотечными аранжировками. Привыкшие штамповать попевки ни о чем, профессионалы оказались не в состоянии работать с осмысленным репертуаром. Они были профессионалами другой профессии. Но кем и какой профессии оказались музыканты, которые выпустили это в свет?

И все-таки вхождение НАУТИЛУСА в болото получилось совсем не таким гладким. Коэффициент их трения далеко не равнялся нулю. Здесь сама природа искусства сопротивлялась использованию его не по назначению, как стихи Есенина сопротивляются исполнению их Малини-ным. Отсюда апатия на сцене, творческая стагнация и непрекращающиеся конфликты и "перетасовки" состава, которые становятся едва ли не единственными новостями из жизни НАУТИЛУСА. Чувствуя, что "в игре наверняка что-то не так", каждый находил виновника в соседе йо сцене. Умецкого заменил Алавацкий: он был уместен здесь, как Рауткин в райкоме. Тогда в качестве спасителя пришел с Урала сильный человек Егор Белкин. Его свергли за диктаторские замашки. После чего вернулся Дмитрий Умецкий, у которого не было диктаторских замашек. Он просто разогнал всю группу (в том числе несчастного Хоменко, которого дружно обвиняли, что это именно он-де тянет НАУТИЛУС в эстраду, поскольку играл в ресторане) и увез Бутусова из "разлагающей" Москвы в Ленинград. Прекратились филармонические гастроли и, кажется, началась работа -- над фильмом, сценарий которого обещал нечто достойное "Разлуки". Доброжелатели НАУТИЛУСА возлагали на с виду хипующего и, по слухам, бессребренника Умецкого большие надежды, не зная, что правой рукой он уже связывает группу кабальным договором с комсомольской фирмой под интеллигентным названием "Эврика".

Впрочем, я забегаю вперед. Дело не в частностях, не в Пугачевой, которая заботилась о НАУТИЛУСЕ, и не в Намине, который так же заботился о БРИГАДЕ С и КАЛИНОВОМ МОСТЕ, потому что судьбы других групп, не пересекаясь с Пугачевой и Наминым, складывались в похожие вензеля.

"Неуверенность в себе возбуждает его силы, а успех роняет их, -- писал еще В.О. Ключевский о характере русского человека. -- Ему легче одолеть препятствие, опасность, неудачу, чем с тактом и достоинством выдержать успех"*.

* Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекция XVII. Сочинения. М., 1956. Т. I. С. 312.

225

Если в 87-ом году афиша типа "Пресняков-мл. -- ЧАЙ-Ф -- "Мираж" или "Пресняков-с. -- НАТЕ -- Белоусов" воспринималась как оскорбление, то в 88-ом становится нормой. С крушением стены, отделявшей рок от эстрады в концертном бизнесе, рушилась и аналогичная перегородка в сознании молодой аудитории, которая не имела подпольного опыта. Согласитесь, трудно требовать от людей, чтобы они относились к вам лучше, чем вы сами к себе относитесь. На оправдания музыкантов: "в нашей программе, за которую мы отвечаем, не меняется ни одно слово и ни одна нота", "Урлайт" грубо, но резонно отвечал, что если часто подавать даже самое изысканное блюдо с гарниром из дерьма, в конце концов на него все-таки выработается (по академику Павлову) классический условный рефлекс.

Одновременно разрушались все те несокрушимые снаружи и очень хрупкие изнутри конструкции, которые поддерживали внутреннюю структуру рок-движения: традиции, ритуалы, взаимное доверие и солидарность, причем на смену им утверждались нравы не "буржуазного Запада", а отечественных высоких начальников.

-- Автобус должен быть подан к вокзалу такой-то мар

ки, иначе мы играть не будем!

-- Гостиница "Космос"? Мы в этом сарае жить не бу

дем! (Дело не в том, что произносящему действительно ка

жется сараем интуристовская гостиница -- на самом деле

ему нужно, чтобы еще как минимум год по Москве цирку

лировали слухи: "Аи, Моська, знать, она сильна, что ей и

"Космос" -- сарай").

-- Со вчерашнего вечера наша группа подорожала -

гоните еще пятьсот, а то на сцену не выйдем.

Весь этот мутный поток дешевого понта обрушился прежде всего на менеджеров. Володя Манаев со Светой Скрипниченко (опять же первыми в Союзе) начали устраивать большие сольные гастроли рок-групп по спорткомплексам и стадионам областных центров. И столкнулись с двумя проблемами. Первая уже знакома читателю: рэкет. Местная филармония требует "отстегнуть" (в среднем 10%) за право проведения концерта, в случае неуплаты он отменяется либо через "своих людей" в администрации спорткомплекса, либо через горком партии "по идеологическим мотивам". О второй трудности расскажет сам Володя: "Я не люблю эстраду и люблю рок. Но если я хочу, чтобы мой Культурный Центр не прогорел, я вынужден работать с эстрадниками. Денег они требуют примерно тех же, но хотя бы не опаздывают на концерт, не забывают инструменты, не -появляются за десять минут до начала, когда зал набит

226

битком, со словами: "Вова, проведи-ка тут моих человек пятьдесят". Наконец, они не выходят на сцену пьяными..."

В 1988-ом году едва ли не на каждом сэйшене разыгрывался спектакль под названием "Борьба с фотографами". Не дай Бог кто-нибудь наживет несколько рублей на продаже фотографий -- поэтому снимать не разрешается никому. И вот на глазах у публики несчастных фотографов, не разбирая пола и возраста, бьют, пихают, ломают аппаратуру. Причем занимается этим не комсомольский оперотряд, а персонал самой группы. Никакой Филинов не додумался бы до более верного метода дискредитации. Как меня просветили умни-ки-"экономисты" от рок-н-ролла, на Западе тоже нельзя использовать фото музыканта без разрешения. Я попытался объяснить, что погоню за Западом, наверное, не с этого надо начинать, а во-вторых, там подобного рода конфликты никто не решает "с опорой на собственные силы": там существуют соответствующие законы. Поняли или нет -- не знаю.

Группа ЦЕМЕНТ была в числе немногих, кто отказался от профессиональной гастрольно-концертной деятельности. Городинский по-прежнему проектировал свои фундаменты, подрабатывал в кооперативе. Янис,ходил на завод, а по выходным на демонстрации. Гена собирал краны. А Андрей, сидя у себя в библиотеке, говорил так: "Мы со

Поминки по первому составу НАУТИЛУСА. В самом нижнем углу слева Д. Шавырин. Остальных узнаете сами. Фото А. Шишкина.

221

вершенно сознательно не увольняемся с работы. В существующей системе гастролей за пару лет человек превращается в быдло, с которым не о чем разговаривать. Мы не хотим быть .такими".

Эту позицию можно было бы расценить как непрофессиональную, если бы те, кто следовал противоположной, не растеряли свои профессиональные качества так быстро и основательно.

Человек всегда ориентирован на референтную группу. И по мере того, как круг общения музыкантов все более замыкался на филармонических администраторах, соседях по программе "сборных" концертов, гостиничных б...х и того же сорта журналистах, с ними происходили те самые перемены, о которых пишет великий детский поэт Олег Григорьев (автор "Электрика Петрова" с проводом на шее):

Попал я в стадо свиней, Залез на одну, сижу. И вот уже я вместе с ней Хрюкаю и визжу.

Мы уже отмечали, что рок -- искусство прямого личного самовыражения. Поэтому лучшее, что оставалось человеку в такой ситуации -- это исполнять свои старые хиты раз от раза все менее выразительно, ведь нужно быть слишком уж профессиональным актером, чтобы пророчествовать перед народом, не имея в душе никакой искренней боли, кроме как за обмен валюты и покупку "Жигулей". Кроме того, спокойная вдумчивая студийная работа, без которой невозможно ни рождение новых идей, ни их воплощение в достойную форму, тоже осталась в нищем прошлом -- теперь на нее не хватало времени даже у тех, кто не пропивал концертные гонорары, сберегая деньги на запись. Потому что в любую минуту мог зазвонить телефон и предложить такие условия, от которых только больной откажется. Вот почему наши группы в 1988-ом г. продолжали пережевывать творческие озарения 1985-го. Те же, кто пришел по их стопам в 88-ом, брали пример со старших. Подбирали с пола старую чужую жвачку.

Так расплодилось по городам и весям великое стадо АВТОУДОВЛЕТВОРИТЕЛЕИ, немногим уступающее поголовью настоящих свиней: ПУТТИ, ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ, АНЧ, вплоть до широко разрекламированного Ника Рок-н-ролла, не лишенного актерского таланта, но не внесшего в наследие Панова-83 ни единой новой ноты; покатили за рубеж ВА-БАНК (катастрофиче

228

ски поглупевший ЧАЙ-Ф) и ЛОЛИТА, которая была бы отличной пародией на Кинчева -- представляете себе Кин-чева раздувшимся в Винни-Пуха? -- если бы только сама ЛОЛИТА знала, что это не всерьез; наконец -- штампованные как ВИА 70-х годов герои, сообразившие, что в амбразуре нет пулемета, и мастера "стеб-рока", бесконечно хихикающего над КПСС, милицией и военными примерно так, как шакал Табаки мог бы провожать и последний путь своего покровителя Шерхана.

Между тем, в 1987 году формируется новая популяция советской эстрады, по сути ничем не отличающаяся от предыдущей, но молодая, не успевшая разжиреть и полная юношеского задора: догнать и перегнать Серафима Туликова и Юрия Антонова по объему сберкнижки. Ее в рок-журналах часто обозначают как "ласковый май", имея в виду не конкретную организацию, а явление в целом.

Это явление теснит рокеров в хит-парадах и особенно -в студиях звукозаписи, а бюрократия, у которой в руках по-прежнему все рычаги, не уступает своим старым врагам ни пяди -- тем более, что никто всерьез и не настаивает на уступках. По-прежнему запрещают концерты за пять минут до начала (ЗООПАРК в МАИ, ТЕЛЕВИЗОР в ДК им. Горбунова) и целые фестивали (Ростовский). По-прежнему телевидение отводит на "молодежные ритмы" передачу "Музыкальный ринг", где рок-музыканты унижаются при всем честном народе, дергаясь под фонограмму и отвечая с почтением на вопросы подсадных идиотов. Кое-что начинают со скрипом показывать политические передачи, прежде всего "Взгляд" -- не станешь же иллюстрировать трагический репортаж "Девочкой моей белоусой" -- но качество видео- и звукозаписи советских рок-групп настолько низкое, особенно на фоне зарубежных клипов, что трудно сказать, работает это на рекламу или на дискредитацию. "Мелодия", правда, выпустила несколько дисков на основе старых фонограмм работы подпольных "писателей". Лучше всего их отрецензировал один из тех, кого таким образом осчастливили -- В. Цой: "Я в газете прочитал, что выходит наш альбом. Я не знаю, почему в нашей стране государственная фирма может выпускать пластинки без разрешения и без всякого ведома автора, оформлять, как они хотят, писать на них, что угодно"*.

В ноябре 87-го года в Ленинграде произошли события, более привычные для Москвы. На концерте АЛИСЫ во

Цой В. Музыка должна охватывать все. Комсомолец Татарии. 5.11.1988.

229

В. Югин затягивал процесс в расчете на общеполитический поворот вправо. Впоследствие, не дождавшись такого поворота, он становится одним из шумных борцов с "номенклатурой и КГБ". Мне довелось непосредственно общаться с Югиным в коридоре суда: не могу не поздравить демократическое движение со столь ценным приобретением.

К сожалению, рок-движение оказалось не в состоянии поддержать какими-либо организованными действиями даже такого знаменитого своего лидера как Кинчев (если, конечно, не считать поддержкой нападение подростков на В. Кокосова). Реальную помощь АЛИСЕ оказал журналист Евг. Додолев, известный своими публикациями о семействе Брежневых. Его вмешательство предопределило исход процесса: победу АЛИСЫ спустя всего каких-нибудь 8 месяцев после публикации в "Смене".

Ответственные переговоры. Гарик, Д. Ревякин, Стае Намин. Фото А. Шишкина.

Дворце спорта "Юбилейный" произошел инцидент: милиционер у входа грубо оттолкнул беременную жену Кинче-ва, Костя за нее заступился, а затем еще сказал со сцены несколько слов, которых произносить не следовало. Ситуация неприятная, но естественная в стране, которая еще только учится проводить массовые мероприятия такого рода, как концерты АЛИСЫ -- группы, окруженной в Ленинграде своего рода культом. Дальше начинается провокация. В областной молодежке "Смена" журналист В. Кокосов публикует статью "Алиса" с косой челкой"* и в ней обвиняет музыкантов в ... нацизме на том основании, что Кинчев, якобы, кричал со сцены "Хайль Гитлер". Все это представляет собой откровенную выдумку: с таким же успехом Кокосов мог бы утверждать, что "Хайль Гитлер" кричали делегаты XXVII съезда партии. Тем не менее концерты АЛИСЫ запрещаются не только в Ленинграде, но и по всей стране; статья Кокосова, вслед за статьей Нины Андреевой, рассылается услужливой рукой по обкомам, и редакция "Смены", на которую Кинчев подал в суд, занимает такую же жесткую позицию как "Комсомолка" в Москве на предыдущем процессе. Видимо, главный редактор

* Кокосов В. "Алиса" с косой челкой. Смена, 22.XI.1987.

230

АЛЕКСАНДР БАШЛАЧЕВ

покончил с собой в Ленинграде 17-го февраля 1988 года. Случилось так, что я был на трех его последних концертах. В большом переполненном зале московского энергетического института он несколько раз порывался уходить: "Хватит...", но его вызывали снова. И все бы хорошо -- только потерял новую шапку. Настя стала его утешать: "Плюнь, другую купишь", а он сказал: "Снявши голову, по волосам не плачут". А потом опять улыбался: действительно, ерунда какая, главное -- концерт хорошо прошел.

Спустя несколько дней мы поехали в химический "ящик": сначала я что-то рассказывал про наши группы -- тогда к ним проявляли огромный интерес во всех поколениях и слоях общества, "как позднее к колдунам, -- потом представил "первого поэта нашего архипелага". Знаете, перед Сашиными концертами всегда возникал страх, и не только у меня: а поймут ли? Вдруг какие-нибудь жлобы начнут уходить, ругаясь: слишком, мол, сложно, "Шизга-ру" давай! Но этого не случилось ни разу, где бы он ни выступал, а он выступал в самых разных аудиториях. После концерта химики в восторге устроили банкет... На фоне общего сухого закона они чувствовали себя великими Гетс-би. Саша был довольно равнодушен к СНЗ--СН2--ОН, в

231

хит-параде наших рок-звезд по этому признаку он занял бы одно из последних мест, но здесь его так старательно угощали... И уже совсем поздно, в полупустом метро, он решил спеть '"Лихо" -- но не так, как обычно, а весело, и как раз на словах "В огороде рыщет бедовая шайка..." перед нами остановился вагон и оттуда вывалился еще более поддатый мужичок в каком-то нелепом полушубке и в шапке с торчащими ушами, в кино такими изображают старых партизан -- как будто из песни выскочил. "А вот и батька-топорище" -обрадовался Саша.

А третий и самый последний концерт он отыграл на квартире у Марины Тимашевой. И уехал в Питер.

Не хотелось бы углубляться в причины и мотивы того, что он совершил, дабы не разводить сплетни, тем более что причины эти не общественные, они скрывались в нем самом, и смерть его была много раз им самим пропета:

Рука на плече, печать на крыле,

В казарме проблем банный день, промокла тетрадь.

Я знаю, зачем иду по земле.

Мне будет легко улетать.

Как и те поэты, кто до него уходил рано и добровольно, он был поэт -этим и интересен. Наверное, настоящая медицина могла бы спасти его от депрессии -- та медицина, которой у нас нет. Но Саша не считал себя больным -и кто из нас, изучивших на собственном опыте прелести "психушки", решился бы "сдать" туда товарища?

Сразу после похорон в не слишком ясном рассудке я написал в некрологе такие слова: "Он ушел именно тогда, когда,, казалось бы, распахнуты все двери: пиши, пой, живи". Именно -- казалось бы. Только для меня это был речевой оборот, гармонизирующий предложение. А Саша уже больше года как не писал новых песен. И из старого знаменитого "Времени колокольчиков" выбрасывал слова "рок-н-ролл".

Именно Башлачев прожил это рок-н-ролльное время так честно и последовательно, как никто другой. Удивительно спокойный в отношении всей той внешней суеты, которая окружает творчество, он не был против (резкий протест -- тоже свидетельство повышенного внимания), а скорее вне. Выступал не там, где больше заплатят (о ТВ, престижных тусовках, заграничных вояжах и не говорю), а там, где было приятно выступать, где собиралась симпатичная аудитория.

Я с ужасом осознаю, насколько меньше стало таких мест с Сашиным уходом.

232

ПОСЛЕДНЕЕ ЛЕТО

Неутомимый Пит Колупаев перебрался из Подольска в Москву, и не куда-нибудь, а в Парк культуры Горького, где решил ознаменовать открытие теплого летнего сезона грандиозным съездом малоизвестных периферийных команд в Зеленом театре. Билеты катастрофически не расходились. В счастью для энтузиастов фестиваль запретили, не дождавшись, пока он позорно рухнет сам собой. Те группы, которые успели добраться до Москвы, выступали бесплатно среди достаточно равнодушной толпы, гуляющей в парке Горького, и все причастные к мероприятию могли по-прежнему чувствовать себя героями.

А будущие герои вышли на арену первой общесоюзной политической кампании -- по выборам (хотя это было по сути назначением) делегатов XIX партконференции. В условиях обострения борьбы разных группировок и кланов номенклатурные связи ослабевали.

И когда НМЦ, арендовавший для концертов рок-лаборатории Малую арену Лужников, оказался не в состоянии обеспечить реализацию билетов, Москонцерт перепродал аренду на эти дни Свете Скрипниченко. Братьев по классу продал. А классовый враг Света моментально выписала в Москву абсолютно "невъездные" АЛИСУ и ТЕЛЕВИЗОР.

На Пушкинской площади у "Известий" происходил одни из первых, робкий и жалкий политический митинг. В Лужниках тем временем тысячи крепких парней мощным ревом приветствовали каждую чеканную формулировку новой прокурорской речи Михаила Борзыкина - "Надо спешить!", где он расставил по местам всех, кого боялась назвать своими именами пресса и митинговые ораторы: от гоп-ников и "Памяти" до "седовласого Кузьмича", пребывавшего той весной не на пороге пенсии, а на вершине власти.

Спи, Сталин.

Эта машина всех нас раздавит.

Нет никаких гарантий.

Зверь все еще жив.

Нам надо спешить, спешить, спешить!

Если бы Миша показал, куда надо спешить -- тысячи пошли бы, не раздумывая. Так и случилось в Ленинграде, когда накануне VI фестиваля у рок-клуба отняли арендованное помещение Зимнего стадиона -- Борзыкин собрал толпу и повел ее на Смольный. Революционеры прошли

233

пол-дороги, когда появились представители власти: "Все в порядке! Помещение ваше!" Героями этого фестиваля стали, как ни странно, гости: ЧАИ-Ф, КАЛИНОВ МОСТ и харьковская группа ГПД, возглавляемая тем самым Александром Чернецким, которого год назад отловил на вокзале в Риге Яхимович. Только новые его песни были совсем отчаянные. Так же как последняя программа ДДТ.

t

Я вчера похоронил корешка, А он, подлец, да помирать не захотел. Корешок растет живехонек в земле. А я где?

Вечный смутьян Задерни прочел со сцены письмо к партконференции, подготовленное идеологами из "Урлай-та" и РИО. Его приняли как на казачьем кругу. "Любо ли, атаманы молодцы?" - "Любо!" На всякий случай заметим, что документ был и серьезнее, и радикальнее подготовленных к конференции речей: он начинался с благодарности Горбачеву за все, что тот сделал, и предлагал, среди прочего, рыночную экономику, отмену сухого закона, полное и немедленное уничтожение "стратегического ядерного оружия, поскольку оно представляет собой средство не самообороны, а самоубийства" и роспуск комсомола, "окончательно исчерпавшего доверие молодежи". Поскольку при отправке этого письма на конверте поставили мой обратный адрес, через некоторое время после окончания конференции я получил бумажку из райкома партии. Меня вежливо поблагодарили за предложения, которые "будут учтены". Что ж -- гак оно в конечном итоге и получилось.

Только пока Задерни читал манифест, Зимний стадион штурмовали желающие попасть на АЛИСУ без билета. Обидевшись на тех, кто их не пускал, "новые рокеры" забрасывали вход в зал камнями, нанося увечья ни в чем не повинным людям. Это были те самые гопники, от которых мы защищали свой храм. Только вошли они совсем в другие двери.

А в рок-клубе готовили новый номер журнала "Рокси", включавший, помимо прочего, гадкую сплетню об обстоятельствах гибели Башлачева. Мы с Бурлакой, заранее познакомившись с текстом, отловили в сквере у Зимнего стадиона одного из редакторов: "Как можно это печатать? Ты же знаешь, что это ложь". "У нас плюрализм" -- отвечал он.

Летом из разных городов поступают новости: на концертах звезд залы иногда оказываются пустыми. В Москве многие из тех, кто не пропускал ни одного сэйшена и готов был ехать за город на электричке в любую погоду ради

234

Смутьян Задерий -- НАТЕ. Фота В.Иванова

235

встречи с неизвестной группой, теперь не торопятся покупать билеты на известные: "скучно", "одно и то же". "Урлайту" впервые предъявляются претензии по поводу "Рок-хроники" -- концертных репортажей и новостей из жизни групп: "Не много ли места вы под это отводите?"

ПУСТИТЕ ДУНЬКУ В ЕВРОПУ

Впрочем, музыкантов и рок-клубовских администраторов эти новости не настораживают, как и то, что "ласковые май" выходят в хит-парадах на первые места. Они нашли себя -- за границей. Оказывается, одна поездка, даже если на концерт придут пять человек, может обернуться выгоднее месяца утомительного общения с толпами "урлы", которая все равно ничего не понимает в настоящем искусстве. Лишь бы найти мецената, который оплатит дорогу.

Однако восстановление связей с "метрополией" вовсе не оказало на наш рок ожидаемого благотворного воздействия. Во-первых, в начальный период перестройки контакты с Западом были в значительной степени монополизированы. В столице, например, ими ведали рок-лаборатория (для нее "внешнеполитическая" деятельность становится основной после того, как концертная монополия приказала долго жить) и Центр Стаса Намина. Хотя Намину стоило бы простить его грехи уже за то, что он ввозил в страну настоящую западную музыку, повышая тем самым культуру аудитории, а не только торговал суррогатами, как С. Лисовский, А. Разин, А. Литягин и другие нувориши нашего полукрепостнического недокапитализма.

Ленинградский вариант представляла Джоанна Стинг-рей. Хорошо помню, как на мемориале А. Башлачева (о котором разговор еще впереди) эта дама собирала у музыкантов подписи под "телегой" (в данном случае уместно именно жаргонное наименование) против своих соотечественников, появившихся в зале с видеокамерой. Мне и раньше казалось, что Джоанна (в отличие от Сидни Лаупер) -- скорее советская певица, чем американская (надеюсь, читатель поймет, что я имею в виду) -- но тогда пришлось убедиться, что предприниматель она тоже "нашенский". Таким образом, "свободные" западные контакты долгое время

236

были вовсе не свободными, а ставили музыкантов в зависимость все от той же силы, которая заправляла в Мин-культуре, на "Мелодии" и в ЦК ВЛКСМ.

(Кстати, как вы думаете, к кому приезжала делегация "Гринпис" с участием А. Ленокс, П. Гэбриэла, Д. Бирна в 1989 году? К "зеленым"? К "Семипалатинску -- Неваде"? К рокерам? Нет. К т. Сухорадо на "Мелодию").

Другая причина глубже и печальнее. В страны, где не знают русского языка, наши ребята с их музыкальным и сценическим уровнем приезжали отнюдь не в качестве музыкантов. За немногим исключением они появлялись там в унизительной роли поющих матрешек с этикетками "Мэйд ин перестройка". То же относится и к большей части наших авангардистов разных жанров, профессиональных демократов и прочих завсегдатаев Шереметьево-2, которые по справедливости должны были бы переводить Горбачеву не менее 50% своей валютной выручки. Ложное положение скорее развращает их, нежели образовывает. Можно вспомнить характерную для американской литературы фигуру индейца-забулды-ги, который уже оторвался от своей традиционной культуры, но так и не приобщился к европейской, поскольку не нашел в ней для себя места (разве что в углу грязного бара).

Нет никакого парадокса и в том, что иные города, активно посещаемые иностранцами, от этого не облагораживаются, а напротив, оскотиниваются до крайности: например, моя родная Москва. Горе городу, где профессии холуя, тусовщика и шлюхи становятся массовыми.

Так что волшебные слова "Пустите Дуньку в Европу" принесли счастье только тем, кто не стеснялся их громко и внятно произносить. И я подымаю свой бокал самодельного "кьянти" из черноплодной рябины за группу "Gorky Park" ("Парк Горького").

У СОСЕДЕЙ

Теперь расскажу, как складывались отношения с соседними жанрами, благо по улицам столицы и даже из города в город можно было перемещаться без ведома Госконцерта, "Межкниги" и иных контор (в ходе борьбы за суверенитет эта недоработка постепенно исправляется). Литера

237

турный мир устами Вознесенского откликнулся на появление Гребенщикова, поставив его в редакционном врезе "Огонька" к статье Вознесенского через запятую с Игорем Николаевым*. Согласился он и с существованием поэта Башлачева -- но только после его смерти, причем те же самые редакции, которые отвергали Сашины стихи и даже вычеркивали фрагменты из обзорных статей, легко и непринужденно включились в траурную церемонию. Как заметил Градский, "здесь охотно венчают героев -- но в 'могилу сперва упекут". Театр, за исключением Иркутского ТЮЗа, о котором я уже писал, склонялся к утилитарному использованию рок-музыки в "молодежных спектаклях", начало чему положил еще в 76-ом году В. Спесивцев, когда включил в "Ромео и Джульету" музыку Элиса Купера.

Кинематограф казался ближе всего к року и по технологии, и по обстоятельствам рождения. Кроме того, на Западе они выращивали общее дитя -видеоклип, неведомое советским рокерам едва ли не по сию пору. Единственное у нас полноценное произведение искусства в этом жанре -- "Поезд ь огне" АКВАРИУМА ("Полковник Васин"). Все остальное разделяется по категориям учебных работ, великих замыслов, не воплощенных из-за технической бедности, или чисто театральных миниатюр, связанных с музыкой только фактом ее звучания за кадром (всем известно, что фигурное катание сопровождается музыкой, но от этого репортаж о чемпионате по фигурному катанию не становится видеоклипом).

А первый серьезный большой фильм о рок-н-ролле начал снимать еще в 1987-ом киевлянин Петр Солдатенков по заказу ВПТО "Видеофильм" -- новой всесоюзной монополии, созданием которой советская бюрократия не могла не ознаменовать рождение нового искусства. То есть искусство было на Западе -а монополия у нас. Солдатенков назвал фильм "Монологи на фоне старого кирпича", привлек к сотрудничеству ДДТ и попытался проследить бардовские традиции в роке. Такая направленность вызвала негодование ген. директора "Видеофильма" О. Уралова, особенно раздраженного появлением на экране Александра Галича. Фильм начали уродовать так, как не уродовали в 70-е годы; он вышел с большим опозданием, под другим (весьма банальным) названием и в общем не оправдал наших надежд. Зато "Рок" ленинградского режиссера А. Учителя, основной пафос которого заключался в том, что эти уродцы (рок-му

зыканты) вовсе не такие уж страшные (у них даже дети могут быть!) получил мощнейшую рекламу и оказался вдруг чуть ли не в одном ряду с работами Ромма и Подниекса. Неисповедимыми путями окажутся "шедеврами" "Маленькая Вера", "Такси-блюз" и другие работы в стиле "неоконъюнктура". Впрочем, парадокса здесь нет: те же механизмы и те же люди при них так же согласованно поднимали к парнасским высотам образцовые произведения соцреализма.

Если же говорить о настоящем искусстве, то при жизни рок-культуры успел выйти только один фильм -- "Асса" С. Соловьева. Его тоже не назовешь творческой удачей. С. Говорухин играет сильного, гордого и умного человека -- "крестного отца" мафии Крымова -- который разбивается о ничто, о пару дешевых кукол. Из этого сюжета Соловьев мог сделать высокую трагедию; Крымова убивает сам порядок вещей, не терпящий умных и независимых людей. Но получилась травиальная мелодрамма "Старый муж, грозный муж". Обильное использование в "Ассе" рок-музыки: КИНО, С. Рыженко, АКВАРИУМА сразу же позволило отнести картину к несуществующему разряду рок-кинематографа и предъявить Соловьеву массу претензий по поводу искажения реального облика рок-культуры. На что М. Ти-машева высказала остроумное предположение: а что, если Соловьев, назначая главным рок-героем тусовщика Африку и перенося действие в ресторан, демонстрировал не славное прошлое, а неотвратимое будущее?*

Впоследствие многие рок-музыканты: Цой, БГ, Шевчук искали убежища в соседнем кинематографическом доме, но теперь представляли уже не свой родной жанр, а самих себя в качестве актеров.

МЕМОРИАЛ БАШЛАЧЕВА

Летом 1988 г. я твердо решил, что пора выходить из игры. Простите за грубость, мне стало скучно убирать за кем-то блевотину или разнимать драку из-за трех рублей в то время, когда в соседнем ДК проходила встреча с Саха

Огонек, 1986, No 46.

238

* Тимашева М. Где же выход? Рокада. М., Внешторгиздат, 1989

239

ровым. Оставался последний долг. Рок-движение не могло уйти в архивную пыль, не почтив память о Башлачеве прощальным парадом, достойным нашего общего прошлого.

Но быстро выяснилось, что молодежный центр, где работали Света Скрипниченко и Володя Манаев, не может заключить прямого договора ни с одним из престижных столичных спортсооружений. Принудительный посредник при Лужниках -- Москонцерт -- в разгар подготовки вдруг потребовал, чтобы тяжкие труды по получению денег с мемориала ему компенсировали еще четырьмя коммерческими концертами АЛИСЫ и КИНО в том же Дворце Спорта. "Антисоветские мафиози" очередной раз уступили честным советским чиновникам, поскольку дату мемориала уже с огромным трудом увязали с гастрольными графиками десятка групп. Почувствовав "слабость партнеров", Л. Степанов из Москонцерта мог спокойно сообщить им и о том, что тысяча билетов-, согласно предварительной договоренности оставленная для музыкантов, организаторов и их друзей, "реализована через кассы". (Трудно сказать, появились ли вообще билеты на это мероприятие в кассах). А на первом же коммерческом концерте КИНО из-за полного непрофессионализма охраны порядка и администрации началось побоище. "Московский комсомолец" услужливо обвинил в случившемся публику и ... Виктора Цоя*. Вдохновленные поддержкой демократической прессы, первый секретарь райкома партии, директриса Дворца и Ко запретили концерты АЛИСЫ. Москонцерт не возражал -- убытки все равно ложились на молодежный центр. Видимо, только страх перед массовыми беспорядками удержал теплую компанию от того, чтобы запретить заодно и мемориал малоинтересного для них поэта.

. Эпохи, даже героические, часто завершаются фарсом. К счастью, в данном случае этого не произошло, и кода "времени колокольчиков" оказалась величественной -достойной самого времени. Все произошло именно так, как и должно было произойти, и 20 ноября 1988 года каждый честно сыграл свою роль. Чиновники делали то, что они делали для нас все прошедшие восемь лет, и умудрились-таки наложить на мемориал печать своей навязчивой заботы, вырубив электричество группе КИНО

на последней песне ("Почему я всегда оказываюсь крайним?" -- с горечью говорил Цой). Охрана так называемого "порядка", представленная в основном комсомольским оперотрядом, компенсировала недостаток профессионализма хамством и откровенной провокацией, чтобы обеспечить материал на тему"разнузданной молодежи" своим партагеноссен для очередной публикации. Впрочем, и отсутствие материала не помешало все той же молодежной газете живописать "бутылки, порванное нижнее белье и презервативы", якобы раскиданные по залу "неформальными группировками"*. Никаких других слов о шестичасовом концерте с участием ДДТ, КИНО, АЛИСЫ, НАТЕ, ЧАЙ-Фа, ЗООПАРКА, ТЕЛЕВИЗОРА, Наумова, Рыжен-ко, Градского, АУКЦИОНА, Макаревича у нее не нашлось. И об этом не стоит жалеть. Мы сохранили свою традицию, они -- свою. Если бы они нас похвалили, то нарушили бы чистоту жанра.

Между тем, молодежь в зале продемонстрировала редкую выдержку, для чего не потребовалось увещеваний со сцены, а хватило единственной просьбы: "Ребята, Сашины друзья очень просят помочь им провести по-человечески его вечер...", и все шесть часов во Дворце поддерживался идеальный порядок, если не считать хулиганства "комсомольцев". Разве что резкий парень Шевчук, выведенный из душевного равновесия тем, что прямо на выходе со сцены свинтили солиста АУКЦИОНА Гаркушу, произнес в микрофон слово, отлично рифмующееся со словом "Лужники". И когда схватили самого Шевчука, охраняемую гопниками дверь, за которой опального певца держали, штурмовали рука об руку музыканты, монтировщики декораций, корреспонденты "Огонька" и ребята из USA, быстро въехавшие в наши проблемы.

Концерт памяти Башлачева закончился. И герои рок-н-ролла отправились на "Интершанс" -- выставлять свое искусство на прилавок рядом с продукцией Михаила Му-ромова...

* Кириллов В. Дикари. Московский комсомолец, 19.11.1988.

* Кравченко В. Хроника происшествий. Московский комсомолец, 26.11.1988.

240

241

Мамонов на "Ринге". Фото Г. Молитвина

ОДЕРЖАНИЕ*

Московский Телецентр ассоциировался у меня со следственным изолятором. "Режимное учреждение" -- объяснили нам с Аллой Аловой (ныне заведующей "Анти-СПИ-Дом в "Огоньке"), когда уже в разгар перестройки режиссер "Рок-телемоста" Москва--Ленинград сдавал в милицию неугодных журналистов.

Но сегодня у нас были необходимые пропуска на "Музыкальный ринг", переехавший из Питера в Москву, чтобы лучшие рок-музыканты обеих столиц могли померяться силами в прямом эфире. В число лучших не вошли Цой, БГ, Макар, Романов... Говорили, что Шевчук получил приглашение, но ответил, что на такой ринг готов выйти только против Кобзона.

-- Утром была репетиция, -- сообщил друг, дежурив

ший в режимном учреждении с утра.

-- Репетиция прямого эфира?

* См. "Улитку на склоне" Стругацких.

242

-- Да. Вопросов и ответов. Девочек у телефонов предупредили: во время съемки не сидите просто так, а делайте вид, что слушаете и записываете.

Я засмеялся: это уж ты клевещешь на советскую действительность, -- и отправился в зал, напевая себе под нос старую песенку Градского о "лапинском", доперестроечном телевидении:

...А за этим, сна не зная, редактура наблюдает, Репетирует, когда, зачем и кто, Кто заплачет, кто завоет, кто утешит, успокоит, Кто споет -- не дай Бог, ежели не то.

Как только зрителей рассадили по секторам маленького цирка, я увидел шустрого молодого человека, который давал каждому сектору указания, как похлопать, когда потопать. После чего на "пятачок" в центре выходили разные группы и изображали под фонограмму страшное увлечение игрой. Потом, отложив инструменты, экспромтом, легко и остроумно, как Маяковский на диспуте, отвечали на отрепетированные с утра вопросы. Доверчивые телезрители должны были определить победителя в "честном" турнире.

Зрелище не уступало прославленному "Muppet Show". Но никто не позволил себе ни словом, ни жестом выразить сомнение в происходящем. Я смотрел в грустные глаза серьезного музыканта Романа Суслова и пытался понять: ему-то что здесь нужно? Ведь никогда в жизни ни Искандер, ни Астафьев, ни Анатолий Васильев не согласились бы опуститься до "Литературного" или "Театрального ринга" такого сорта.

Впрочем, я-то пришел сюда по делу. В нужный момент. мне должны были передать микрофон и обеспечить произнесение в эфир нескольких слов -- о коллеге выступающих сегодня музыкантов, который, может быть, смотрит эту передачу в лагере на Северном Урале. Накануне мы получили очередную порцию отписок из прокуратуры и Верховного Суда по делу Новикова.

Оставалось пять минут. Модно одетые мальчики и девочки вокруг прилежно, как в передаче "Веселые старты", хлопали и топали. Ученые дяди задавали сложные вопросы, придавая "Рингу" известный академический лоск. В секторе напротив воседал "весь синклит" из НМЦ в окружении свиты длинноволосых, припанкованных, увешанных модными "фенечками" музыкальных юношей, которые хотели ездить на гастроли не только в Рязань, но в Лондон или Париж.

243

И тут я понял, что случится, если я обломаю им кайф. Нет, меня не сдадут в милицию и даже не выключат микрофон. Зачем? Мне не дадут говорить сами музыканты: "Это не к нам вопрос, а к прокурору. Ха-ха-ха". Зрители прервут возгласами с мест. Тусовка будет дружно хохотать. Ведь сценарий не навязан им сверху начальством, это их родное, взаимовыгодное дело, и они не допустят, чтобы в него вмешивался с посторонними вопросами кто-то не из их круга:

Я сказал: "извините, микрофон мне не нужен", и направился к выходу, не дожидаясь окончания турнира.

РАЗМЫШЛЕНИЯ О ПЕРВЫХ И ПОСЛЕДНИХ

С амплитудой всего в два года судьбу героев нашей истории "запятым по пятам, а не дуриком" повторило демократическое движение в политике. Правда, академик Сахаров не дожил до того времени, когда слово "демократ" стали воспринимать как ругательство. Хотелось бы разобраться в той тягостной закономерности, по которой благородное дело самоуничтожается самим фактом своего торжества, а у рыцаря, одолевающего дракона, немедленно вырастают хвост, чешуя и прочее, отнюдь не из рыцарской экипировки.

Здесь нам придется с порога отвергнуть многие расхожие объяснения, как то: "советский рок погубила коммерция". То, что у нас называют "коммерция" так же похоже на комерцию, как наш портвейн на славное вино из Порту. Система, уничтожившая рок, не имела ничего общего с западным шоу-бизнесом: плоть от плоти сталинской феодально-крепостнической экономики, она должна рассматриваться в ряду таких явлений как "плодовощторг" или "общепит". Тот, кого не убедила в этом прочитанная книга, может устроить простой эксперимент, поставив на видеомагнитофон сначала "All that jazz" Боба Фосса, а затем -- по выбору -- "Как стать звездою", "Наш человек в Сан-Ре -мо" или любое подобное произведение. Если, конечно, хватит сил досмотреть второй фильм до конца. Другой миф -

244

Художник В. Гаврилов.

245

советская эстрада победила демократическим путем, поскольку соответствовала уровню развития нашего народа. Забавно, но этот тезис с наибольшим энтузиазмом отстаивают как раз те, кто сделал все возможное, чтобы помочь народу сделать именно такой "выбор". Это напоминает не к столу рассказанный анекдот про пьяного, которого тошнило в переполненном метро: "Я -- свинья?! А на себя-то посмотрите!" Безусловно, есть определенный процент населения, который предпочитает потреблять суррогаты. В результате массового алкоголизма и плохой работы медико-генетических консультаций у нас этот процент выше, чем в некоторых других странах. И тем не менее, в литературе в те же 87--90-е гг. "Космическая проститутка" не истребила начисто ни Искандера, ни Солженицына, ни Стругацких, ни Эко.

Рок уступил "ласковому маю" прежде всего потому, что добровольно отказался от своих природных преимуществ и принял бой на чужой территории, где занимающая командные высоты бюрократия была безусловно на стороне "социально близких" мальчиков, открывающих рот под фонограмму, а не Майка или Шевчука. Художнику, расписывающему стену фреской, трудно работать наперегонки с маляром, который закрашивает ее из пульверизатора. "Честная демократическая конкуренция" для рокеров выразилась в том, что их как художников не только приравняли, но поставили в худшее, по сравнению с маляром, положение. Впрочем, их никто не заставлял на такие условия соглашаться.

Важно учитывать и то, что при перестройке рок быстро утратил уникальность положения "заповедника свободы" -- началась массовая эмиграция в "чистую" религию, политику, литературу многих деятельных участников рок-движения, причем как раз лучших в интеллектуальном и нравственном отношении. Вакантные места немедленно занимали тусовщики, привлекаемые модой и большими деньгами.

Но все эти объяснения скользят по поверхности явлений. Они слишком лестны для нашего самолюбия, чтобы объяснить нелестную реальность. Мы так и не поняли нашей любимой песни: "здесь первые на последних похожи".

Подобно афганским моджахедам, рокеры были непобедимыми партизанами, и они оказались точно так же не способны извлечь из завоеваннной свободы ничего доброго ни для себя, ни для окружающих. До тех пор, пока на общество давил один исполинский пресс, ситуация была проста как диод: играешь ты на "да" или не "нет", и в та

кой ситуации мы знали, что делать. Многовариантный выбор привел нас в растерянность:

Но если все открыть пути,

Куда идти и с кем идти,

И как бы ты тогда нашел свой путь?

(То, что Макаревич из 70-х годов разглядел саму возможность такого сюжета, достойно удивления не меньше, чем подводная лодка, предсказанная Жюлем Верном.)

Главный враг оказался не вовне, а внутри каждого. Ведь общество -целостный организм, в котором подпольная часть пусть не *ак явно, как официальная, но все равно несет на себе отпечаток системы. А то, что мы называли "хомо советикус", в действительности уходит корнями куда глубже 1917-го года. Еще античные авторы писали об особенностях психологии, отличающих раба от свободного гражданина -- хозяина отцовской земли, наследника славы предков, участника народного собрания в родном и любимом городе. Они же отмечали, что в обществах тотального рабства несимпатичные "рабские" качества свойственны всем: от низшего пролетария до вельмож и интеллектуальной элиты. "Здесь первые на последних похожи". А последние -на первых. Революции рабов ведут к новой диктатуре новых рабовладельцев.

Замкнутый круг не разорвать усилием мышц. Путь к настоящей свободе труден и долог. Но не безнадежен.

Герои книги сделали на этом пути только самые первые шаги.

Не исключено, что "искра электричества" в нашей стране возродится -может, под каким-то другим названием. Но это будет уже совсем другая история.

246

247