Ассы в массы.Гарри Асса,часть вторая, 2005.

М.Б.Жирная точка то получилась?

Г.А.Слушай.

В клубе «Дукат» рядом с Маяковской, поэты с утра до вечера читали свои стихи. Разрешили им власти и они зацвели. Был  собран весь поэтический бомонд и был заявлен дом моделей «Ай да Люли».Без моего согласия поставили в программу и потом меня об этом известили. Я туда приезжаю, а жил я тогда у Гоши Острецова. Начали вешать картины. Вдруг подходит Волков и говорит, что ему «экс мухоморы» запрещают вешать картины. «Ни фига себе», думаю, вот уже и неформальные чиновники появились. Подходит Свен Гундлах и заявляет, что, мол, картина радикальная, вешать ее не будем. А картина то фигня( на сером фоне надпись «сволочь»), взяли и сами повесили. Подбегают, ведут меня под лестницу и начинают гнать, что мол Сережа Волков- хороший, картина хорошая, но мы мол пережили невзгоды и гонения, поэтому такую стремную картину вешать не надо. Абсурд, говорю:

Вам то какое дело?  Вместо того что бы другу помочь- вы его гнобите.

Они- «Гебуха» на хвосте…

Блин, детский лепет. Вешать разрешаю я. Как полковник КГБ.

Они такие- Правда что ли?

Отвечаю- Конечно. Комитет Господа Бога. (смеется)

Конечно же картину повесили. Конечно же, никто ничего не сказал. Но вся эта псевдохудожественная публика, напряглась и сделала себе зарубку на память.

М.Б. На спинном мозгу(смеется)

Г.А.Да ну их. Напряглись и не стали пускать всю мою неформальную тусовку внутрь  ДК. Участников не пускают! Было принято решение, вытащить всех организаторов на сцену и вместо представления забить их по жесткому на сцене. Я не питал и не питаю к этой поэтической «кспешной» среде никакого уважения, поэтому выламываться перед ними никто не собирался, к тому же времени на подготовку шоу никто не отвел. Тем более что неформалы как «художники жизни» сами по себе готовыми моделями являлись. Был тогда Герман, Сергей Летов, уважаемый человек, действительно единственный профессиональный музыкант, участвовавший во всех Поп Механиках. Объяснять ему долго ничего не нужно было, что и как играть. Единственная просьба была от спокойной музыки перейти под конец действия на истерику. Что бы трубы визжали так, чтоб все пуговицы на ширинках по отскакивали. А они действительно это все могли и сделали. По действию Герман со своими железяками был создателем вселенной, а мы как безумные идиоты демонстрировали  ее разрушение. Вылезали, осматривались, начинали толкать друг друга и под конец разносили все вокруг. Устроили быструю самозабивку. А Герман Виноградов немного заигрался и все еще продолжал чем то булькать на сцене. И вот какой момент. Сцена была под освещением двух рамп, верхней и нижней, за день работы раскалившиеся до бела. А публика ничего не поняла, просто вжалась в кресла и глаза пучит. Смотрю я на них, и даже ругаться не хочется, а просто взорвать все это помещение с этими муромоями. Думаю, что бы такого сделать то, и машинально выхватываю у Германа таз с водой и мечу воду в зал (а попадаю в рампы под потолком). Зрители воду не видят, но она их окатывает. Поэты впадают в ступор от ужаса, и в это время взрываются софиты! Шум, Треск .Трам тарарам. Стекла летят. Пизд@ц.  Кстати, тогда и была придумана аббревиатура  «мир мертвых»-  «peace deads»(смеется)

Все лопнуло. Свет погас, пробки вылетели. Облако дыма и…гробовая тишина. Минут  несколько, точно. И только потом с задних рядов донесся тоненький, ( как будто где-то далеко кто то кинулся с высокой горы вниз) крик. Или скорее причитание «а-а-а-а»…

А потом истерически завопили бабки- вахтерши которые подавились пирожными в соседней комнате. Видимо до них тоже энергетика взрыва докатилась, и они завывая врываются в зал и начинаются биться головами о псевдомраморные  колонны. Сталкиваются, орут матом с таким же надрывом как ранее кричали «Родина в опасности»!!!(смеется) а зал молчит. Из мрака доносится  очередной женский вопль «Кто бл@ть на ху]]…»Потом кто то включает свет, и разворачивается картина круче чем шоу Бенни Хилла. Остолбеневшие физиономии с выпученными глазами. Вжатые в кресла, ручки вцепились в подлокотники. Зал расплющен и присыпан пылью. При этом поэтов набилось в  помещение битком, сидят молчат, глазами хлопают. Бабки начинают носиться  между рядами, и кое как расшевеливают людей, которые начинают приходить в себя и ощупывать друг друга. Раздается крик; Пять тысяч!

М.Б.Чего?

Г.А.Рублей  убытка. Типа сгорело все. Стукаясь друг об друга, зрители потянулись на выход. Бабки вызвали Ментов, а те не понимают что происходит, кого забирать и за что тоже непонятно. Художники испугались. Зашептали по углам «нас посадят», «нас посадят»… Все знакомые ржут, кричат «беги, Гарик, беги». Вызвали электрика, он все проверил, а оказывается ничего не сгорело. Милиция начинает рыскать мимо меня, приговаривая «где этот гад». Я тоже задумался. А где это я? Потом все успокоились и посчитали убыток который составил 25 рублей и Коля Филатов объяснил присутствующим, что мол эти спецэффекты были задуманы и заранее внесены в смету. После этого Баженов, который был никем, никем и стал, объявил меня персоной нон грата, и меня больше никуда не приглашали. Что собственно мне и нужно было.(смеется).

Потом за спиной начались какие то «шуры- муры». Замаячили какие то перестроечные деньги, пошел разлад. Потом уже во время выступления на Кузнецком мосту, которое организовывала Света, выступление «Ассы» просто запретили. Меня позвал Артем Троицкий. Который был не в курсе про опалу. А народ валит и спрашивает, где будет «Асса». А им бабушки отвечают, Что такое «асса» мы не знаем, но ее точно не будет.(смеется)

Вполне возможно, что они таки решили. С «Африкой» мы тогда  разошлись, после того как он мне заявил, что если де я не перестану его стебать, то про карьеру в «Поп-Механике» я могу забыть. Карьера!(смеется)  Какая карьера, когда дело то было сделано, а дивиденты меня другие интересовали?…С Лешей Тегиным, как то тоже разошлись. Съехал я от Гоши Острецова и переехал на «Полежаевскую», забив на старые связи.

Одновременно с открытием «Новой академии»,  Тимур  перестает звать меня куда либо, и я понимаю, что «мавр сделал свое дело мавр может уходить». Это уже много лет спустя, нам стали ясны причины столь пространной позиции «художников тимуровского круга»,  но время все расставило по своим местам. Я много раз обращался к Тимуру по поводу неадекватного поведения его питомцев. На что Новиков всегда просил потерпеть. А сам грузил Курехина, что бы тот прекратил  контакты с москвичами. Раньше Сергей звонил каждую неделю,  звал участвовать, что собственно продолжалось до 87 года. А потом когда  «Поп Механика» стала собирать большие залы, отношения как- то поменялись. Тимур прогнулся под свое окружение и когда я попытался  выяснить, что же на самом деле происходит, на меня стал кидаться Влад  Гуцевич, которого пришлось приводить в чувства Олегу Евгеньевичу Котельникову. Тимур стал  «птенцов гнезда своего» защищать, а те неверно истолковав поддержку продолжали наскакивать от страху на людей,  которые вполне бескорыстно поддерживали даже не их, а тимуровские начинания и движения в целом.   Это еще ихнее счастье, что я тогда многого не знал про истинное «положение дел», а то бы все закончилось быстрее и безболезненнее для российской общественности. При этом в Питере всегда существовали группы не менее интересных  художников, таких как Юфит, Котельников, Сотников, Крисанов, Юрис Лесник, Инал Савченко, с которыми не было, и не могло быть каких бы то ни было конфликтов.  Тогда же появились «Дикие» Козин с Олегом Масловым , по моему они активничали в НЧВЧ.

Ну а потом начались дела «академические» и встал  вопрос   эстетических  и политических расхождений «академистов»  с остальными художественными кругами Ленинграда. И мягкой позиции  Тимура, который готов был  прощать им  многое ради достижения своих абстрактных целей. При этом к процессу в Питере подтянулись и Дэвид Боуи и Анни Леннокс и Брайен Ино, и сам процесс потек немного в ином, чем изначально русле. Потом Тимур уехал в Нью-Йорк и пустил весь процесс на самотек. Котельников как- то все свои работы раздарил и до сих пор достойно не представлен в отечественной истории искусств.

 Не менее завидная роль выпала Виктору Цою. Жить в  и пытаться сделать что либо,  в таком окружении- он был просто обречен. Просто так выпало ему, что бы музыкальная линия «Ассы в  массы» прошла именно через него. Многие исследователи и культурологи  до сих пор не могут объяснить феномен резкой метаморфозы произошедшей с этим человеком. А ключ к этой  загадке очень прост. Будучи на самом деле ранимым,  неуверенным, и как уже ранее говорилось стремящийся  к интеллигентности  во всех проявлениях, Виктор долгое время пребывал в рамках хипповского круга. Над чем подтрунивали его знакомые некрореалисты и панки, с которыми он часто советовался. Потом когда Густав взял на себя стилистическое лидерство в группе и стал гнуть «нью вейверскую» линию,  Цой стал тяготеть к музыке боле мрачного характера и слушал «Систерс оф Мерси». Я пытался рассказывать ему про «Лайбах», про героическую эстетику, про Лешу Тегина. Но он не тянул. И вот когда уже я совсем перестал общаться с этой конфоркой, из Питера примчался Миха Длинный (Кучеренко), мол Гарик. Спасай Цоя, а то его банда «голубая устрица» засосет. Тогда я уже просочилась кой какая информация , но я не мог поверить и отказывался верить.

Я подсаживал Цоя но «Джой Дивижн» и «Свонс», пришлось показать ему на личном примере как забиваются люди. С Жанной Агузаровой было все неясно, куда это вытечет, хотя она билсь со всей группой за вновь созданный имидж,  за вещи  мной подаренные, которые ей запрещали одевать на выступления. А Цоя действительно было жалко, и прямо на  его глазах  я тогда забил хама и бросил ему под ноги. Его конечно перетряхнуло, и  он въехал в жесткий имидж и способы защиты от негатива. Приблизительно так же как Джима Моррисона пробило после того как в детском возрасте в него попал дух мертвого индейца. После этого и произошли те самые метаморфозы, появилась песня «группа крови на рукаве». Конечно, не навсегда. Конечно вся эта нездоровая ситуация отразилась на творчестве и текстах. Густав доводил до слез Гаспаряна и тянул всех непонятно куда. Но, так или иначе, этим можно объяснить то, что Виктор ушел с головой в работу и замкнулся в себе окончательно, хотя до этого активно участвовал во многих совместных акциях, рисовал картины.

При этом отдадим должное Тимуру. Дело то он свое продолжил. Как он вышел на Соловьева, я по большому счету не знаю, меня там уже не было, возможно через Друбич. Фильм получился, слабоватым. Хотя возможности, фактуры и истории для этого были. В результате вместо Сережи Жегло на главную роль попал ,конечно же, Сережа Бугаев, а московская часть «Ассы» в фильме была не задействована вовсе. Уже был Тегин с индустриальной  тибетско-русской музыкой, Катя Рыжикова,  Гор, Иренчик с  модельным  домом, Мамонов, Орлов.  Даже Курехин не попал в фильм, но ему потом Гребенщиков помог. А что получилось- вы видели сами, сами выводы и делайте. Единственное что по этому поводу можно сказать, что режиссер тут не особо причем, кого приводили- того и снимал. Все равно туда попали какие то культовые объекты и люди, уже хорошо.  В то время модно было обозначать ,что «асса» -это прорыв, но только все кто это озвучивал имели в виду весь процесс инспирировавшийся в обеих столицах во всех околокультурных слоях. При этом Соловьев договорился в 88 году о премьере «АССЫ» вроде в «Ударнике», но показ  буквально за неделю перенесли в  ДК МЭЛЗ. Тогда была еще иллюзия, что Перестройка, все равно будет ярко. А все ключевые позиции по музыке, перфомансам, моде и живописи, были заняты своими, как тогда казалось, соратниками. Нужно было еще кино, про «Поп Механику» и процесс, он был снят, но вовремя не вышел, хотя все равно о Курехине, Тегине и остальных, узнал весь прогрессивный творческий мир. А сама питерская часть процесса подзагнулась уже к середине 90-х, и как мне кажется, эстетические расхождения наложились на  неумение распоряжаться финансовыми ресурсами в новых условиях. Тенденция измененная Тимуром в «Новой академии», объединила новых  художников под этим брендом, при этом бывшие участники процесса как то оказались в стороне, а  «Асса» изначально составлявшая синтез профессионального искусства и новейших маргинальных движений, расслоилась на несколько проектов и продолжила свое существование в иных формах.

М.Б.Другими словами,  артистический мир, отделился от cубкультурного и формализировался?

Г.А. Связи старые какие то тоже остались. Приезжал ко мне и Гор и Джамаль, который сейчас напару с Дугиным думу развлекают. Был он и тогда крут, ходил в Гималаи, читал множество книжек умных. Но тогда молодежь не только про Евразию не хотела знать, вообще отрицало все на корню. Катя Рыжикова, Иренчик, которая вскоре уехала в Лондон. Туда же позже уехал Леша Блинов Белый, который до сих пор делает какие-то киберпанковские проекты с лондонской тусовкой. Была еще такой модельер Лена Худякова, которая так же уехала в Лондон. Я не мог их так просто бросить, но уже вписался в другой процесс. Революция не может быть постоянной и длится вечно, поэтому движению была придана новая форма. Задача была каким то образом перенести события в Москву.

Я уже знал Джонника, Хирурга, и Алана с Уксусом и Хенка, которые участвовали в показах. Появилась «Авария». Запредельной наглости  «гадюка». Я тогда после «свансотерапии»  был  весь высохший, почти черным. С горящими глазами и сильно севшим голосом вещал из своих салонных комнат, которые я оборудовал у Гоши Острецова. Уголок «дурева» (смеется).Гоша  был молодым талантливым художником, делавшим очень интересные картины похожие по стилю на Иналовские. Он сразу влился в коммуникацию и общался со всеми интереснейшими арт единицами города. Общался и с «Мухоморами», с модельером Леной Зелинской, и с приехавшими вместе с Сергеем Ануфриевым одесситами. Туда же приезжал Курехин с Башлачевым и эта квартира работала как салон и коммуникативное звено. Позже Гоша уехал во Францию, где тоже сделал серию проектов совместно с известными французскими художниками, а ныне работает с художественным кругом Гельмана.

А мне уже как то все равно эта возня в среде художников, надоела, к тому же начался прессинг на улицах. Раньше мы гуляли спокойно, разодетые, а тут до нас Иренчиком, впервые докопались какие то ребята в кепках, драки не было, но тогда я понял, что это и есть те самые «любера», о которых мне Хирург уже рассказывал. Неформалов в Москве в 86 году я не часто встречал, но уже знал что они есть, и воюют за свою свободу. А в 87-ом Началась настоящая уличная война в которой именно Саша Хирург взял на себя роль неформального лидера с которым скооперировались многие лидеры разрозненных тусовок.

Уже в начале 87 года Саша Грюн и Леша Блинов Белый познакомил меня с дальневосточными панками. Привез Ника Рокенрола, Микки и Германа Челюсти. При этом со студентами - неформалами как- то не очень получалось. А это были уже матерые анархисты. Люди дикие, но через этот дикий драйв, способные дать такой копоти, которой нельзя было получить от сверхкультурных начитанных «революционеров». Коля был на пафосе диссидента, в образе ссыльного. Винтили их из за стремного вида постоянно. Я их переодел в «панк-аристократов» и они совсем распоясались. Уже стали проводится в Москве первые рок- концерты и мы их стали посещать. Потом когда Хэнк сказал, что им дали базу и что они будут выступать в Горбушке, и мы с удовольствием подтянулись к участию. Во время выступления, на сцену вылезли Грюн, Авария, Ник Рокенролл и дали настоящее первое панковское шоу в Союзе.Ту же «ассу». Но в стиле панк-хардкор.

М.Б.Да я помню. Кокосов взорвал все, что можно взорвать. На микрофонах весели надутые презервативы, а Авария разделась топлесс прямо на сцене.

Г.А.Марочкин тогда чуть в обморок не упал. (смеется) При этом стиль одежды был выдержан на очень высоком уровне.

Комсюки вздулись. Перепугались и вызвали милицию, потому что молодежь тут же начала «участвовать» в концерте. И группа стала знаменитой в одночасье.  При этом как обычно, забрали Ника, который под конец выступления в состоянии экзальтации сказал в микрофон «Это пизд@ц». Комсюки в холле его скрутили, так как в зале их  просто бы порвали как бумагу, и он тогда получил 15 суток. Но это было начало именно начало панк-революции.После этого у «ЧудоЮдо» появился слоган- «Комсомольцам стало худо- так сыграло «Чудо-Юдо»…

Потом Чичерюгин, который уже участвовал, подтянул Вовку Залевского, Андрея Гордеева и начали работать над проектом «ансамблем русских народных негров Манго-Манго». Тот же самый балаган, но более профессиональный в плане музыки и текста.

Уже была группа «Порт-Артур», которые имели  отношение к тусовке через Лешу Блинова Черного  который работал над текстами, четко въехавши в коньюктуру стеба над комсомольцами всех мастей.

М.Б. 87-ой год ключевой. Вся  госструктура имевшая отношение к молодежи взорвалась. Все взорвалось. Стали приезжать радикалы из других городов. В Питере появились проекты «Ноль» и «АвиА»…

Г.А.Тогда я переехал от Гоши на « Полежаевскую», ко мне стал заходить Женя «Круглый». Женя был студэнтом какого то института, но при этом  беспредельно наглым и знал неформальную молодежь города. Он и подтянул неформалов уже других, радикальных с панковским налетом. Но после концерта «Чудо Юдо» квартира засветилась. Потом я еще  сильно вывихнул ногу во время катания с Лысой горы, в Вальпургиеву ночь, на гробовой доске(смеется).Оттяжка у нас такая была. Все садились на длинную доску и мчались по ледяным горкам. Вывихнул ногу и стал ходить с тросточкой. Отсюда этот стиль потом и потянулся. И тут Алан, позвал к себе и предоставил свою квартиру под «панк салон». Я его предупредил о неприятностях, но Алана напугать было очень сложно.

Мы отправили Микки, Германа и Ника в  Питер, пробивать ситуацию, что бы никого не искать если приедем. Но мне питерские панки не нравились, прикольные, но какие то домашние совсем и не на высоком стиле были. Все это клубилось вокруг  НЧВЧ и на каких то квартирах. Другой было тусовка  Дмитрия Калиникоса, в миру «Димсон» или «Калик». Он вместе со своими товарищами Капой и Леликом организовал сквот по соседству с Иналом, где постоянно происходили выставки и стояли Капины инсталляции из одежды. С Пановым мы как-то не пересеклись. А планы были задействовать в Юфитовских перформансах. Юфу я всегда считал идеологом панковского движения в Питере, к нему приходили и Леня Череп и Панов, и многие другие представители панк андеграунда. Некрореализм в двух словах не опишешь, но то что они подавали как стебалово в таком суицидальном городе как Питер многими воспринималось на полном серьезе и часто имело негативный эффект. Сам Питер со своей жуткой историей постройки и последующих блокадных периодов, представлял из себя некрополь. Поэтому и художественная и неформальная среда  носила суицидальный декаденствующий некроналет. А Юфит превратил эту тенденцию в балаган, причем очень концептуальный, и то что потом делал швед Фон Триер и Гринуэй, как то даже сравнивать неудобно. Жестко стебалась тупость, дебилизм и суицидальные тенденции. И вот вокруг этого балагана выстраивался целая коммуникация, не менее 15 человек. Женя Дебил, Циркуль  все участвовали в съемках фильмов, в основе которых лежало идея  по которой было видно, что в связи с удалением человечества от природы и естества, человек превращается в  дикое зверободобное существо, которое живя в мучениях радостно умирает наколовшись на какой-нибудь кол. Все это представлено и фильмах и в его картинах и фотографиях. К тому же он показывал пример брутального поведения, и формулировал истории аналогичные тем что фигурировали в текстах Свонс и  Ника Кейва того периода. Вот для налаживания связей и были отправлены наши делегаты, но они как то где то застряли в иных местах.

Потом и мы с компанией большой поехали следом. А поехали брататься с питерскими неформалами, и так совпало, что именно в этот момент в северной столице впервые появились любера. Ну и случилась показательная забивка люберов, гопоты и матросни, которую неформальный питерский мир до сих пор вспоминает. Забивали прямо при милиции, которая была бессильна перед организованными отрядами «качков».После этого произошло братание с неформальным миром Питера. Приехали к Монаху, а там уже  наши старые знакомые, Иренчик, Блинов, и Ник Рокенрол..

Сделав у Алана «панк салон», мы стали экспериментировать с одеждой, делая микс из рокерских и аристократических костюмов. Был такой стиль носить кожи под плащами и ирокезы под шляпами. Тогда была интересная история, когда мы все нарядились в плащи и шляпы, а девушка Алана, Марго, была одета в кожу  и с ирокезом. А все шоу по раскачиванию населения происходили в метро. Метро само по себе андеграунд, да и деться от нас населению было некуда. Вот в таких ситуациях и устраивались спектакли. Кто-то панковского вида начинал приставать   к гражданам, граждане апеллировали к прилично одетым людям (а это были все те же панки, но в шикарных польтах и плащах), которые якобы вписывались успокаивать хулиганов, а на самом деле советские люди оказывались зажатыми между панками по внешнему виду и панками ряжеными под людей. В результате весь этот клубок привлекал все внимание  вагона, и в кульминационный момент ряженые панки, разоблачались и ступор случавшийся  с советскими гражданами переходил в истерический хохот. И вот однажды, когда мы ехали на какой-то концерт, в вагон завалилось человек 20 люберов( а меньшими группами они редко перемещались), увидели Марго и стали на нее виснуть. Я могу лишь сказать, что наверное они сильно удивились, когда после того как захлопнулись двери вагона и поезд двинулся. Пол вагона сняло шляпы и пирожки, под которыми были ирокезы и состоялась санитарная зачистка. На встречающей платформе удивление было не меньше когда из вагона, с валяющимися и сидящими на корточках спортсменами, вышла группа солидно одетыми людьми весело что-то обсуждавших.

 М.Б.Доставалось особо персоналиям, призывавших к какому-то порядку. Их доводили до истерик, издевательствами, а потом когда была вызвана милиция, на платформах, при милиционерах, с каменным лицом зачитывался обратный текст про патриотизм и родину, и высшим пилотажем было сдать вместо себя в кутузку  вызвавшего милицию человека. Чаще всего это оказывались скучающие вреднейшие пожилые дамы, в силу своей никчемности лезущие в чужие дела. Таких было много тогда в Москве. Так сказать побочный эффект коммунального проживания. Особо отличались в таких акциях Гриша Фары-Гары и Женя Круглый.

Г.А.Да. так точились и психологические аспекты и разговорные. И получалось «срезать» на фазе разговора, толпы «люберов», уголовников и милиции. Просто шло моральное уничтожение, потому как не может тупость и жадность победить в диалоге наглость и находчивость. А именно эти аспекты и оттачивались в «панк салоне». С утра до вечера, под различную экспериментальную авангардную музыку, подростки грызли и стебали друг друга, оттачивая мастерство «стебалова» и вырабатывая иммунитет на оскорбления. Причем старались обходиться без мата и грубых выражений… Люди от происходящих концертов, сначала впадали в шок. А потом как будто заново рождались. Въезжает в тоннель вагон с серыми угрюмыми лицами –выезжают розовые, с улыбками до ушей.

М.Б.А еще подростки любили дискредитировать в метро служителей правопорядка. Артистично. По идее, преследования за внешний вид были на улице. А тут вроде как метро и деваться милиционерам некуда. Очень любили неформалы подсаживаться к таковым представителям и корчить рожи смешные. Народ смеется, а милиционеры  сделать вроде как ничего и не могут. Были и другие перфомансы. Юра Лимон, который общался с Анреем Пановым (Свинья), покупал баклажанную икру выдавливал ее в метро на пол, и демонстративно делал вид что застегивает штаны, провоцируя вызов милиции старушками. А когда возмущенные милиционеры просили все «это» убрать, Юра становился на четвереньки и с невозмутимым видом  подъедал икру, от чего у публики и милиционеров случался мозговой штурм пограничный с рвотными спазмами, и вся толпа разбегалась. (смеется) Но это было артистическое баловство. Не более. Адреналин. А сейчас девушки  и молодые люди месяц работают в поту, чтобы раз спрыгнуть с парашюта и стресс снять. Или имитируют панковщину  чтоб стать более медийными.

Г.А. Да.Но мы были в субкультуре , и  задача «панк салона» была быть коммуникационным центрами школой подготовки уличных перформансов. Через маленькую квартирку в рабочем районе Преображенки проходили толпы художников, иностранцев, музыкантов и неформалов, но никто не засиживался, улицы кипели событиями. С момента образования «рок лобаратории» неформалы использовали концерты в своих коммуникативных целях.

 Этот момент поначалу использовался милицией, для того чтобы натравливать гопников и люберов на прогрессивную молодежь. Дойти до концерта в  неформальном прикиде уже считалось подвигом, потому как прежде чем попасть в зал, неформалы несколько раз могли попасть в засады, и пострадать физически. Помнится даже в сквере перед Горбуново «любера» поджидали проходящих одиноких неформалов. Били и раздевали в разное время года.

А первые битвы массированные  были в «Резонансе».Тогда был Кот, Гнус еще были люди. Были мы нарядные. Я еще раздал неформалам игрушечные пистолеты.

Вооружил(смеется)

Туда же  спецом нагнали «люберов». Милиция стояла там же за железными загорождениями. А Женя Круглый, ходил и тыкал самым главным милиционерам, дулом игрушечного пистолета в пуза. Они не знали что им делать, пытались прогнать, а он прикидывался дебилом и отвечал : «Чо? Да? Ага » Такая форма взаимоотношений работает и сейчас. Достал он их тогда  конкретно, до судорог. А «любера» ходили по залу где выступал «Черный Обелиск» и ненароком всех задевали, пришептывая ,сейчас, сейчас. Сережа Мелкий, по простодушию забил какого то шкафа прямо в зале. Хируга облепила толпа «люберов». А он как обычно стал им чего то объяснять. Его никто не слушает, оскорбляют. А он знай свое гнет. «Да вы поймите. Это так, а это эдак». Все были на взводе, и я ходил всех успокаивал, что мол только не в зале. Прокатился слух что к  месту концерта подвозят дополнительные автобусы гопоты. Видимо решили на корню задавить вся эту неформальную конфорку. И после концерта, от Резонанса до метро был выстроен коридор из милиции, а за ними море кепок. Нас как колбасу туда пихают, и под таким конвоем сопровождают до метро. А кругом визги «Смерть,Смерть».Настоящая такая провокация. Никто особенно не испугался, но разозлили они нас не тухло. А я тогда что бы подбодрится стал распевать песни Олега Котельникова «Мама умирала тихо» и « шел я лесом, на опушке залетела пуля в мозг».Олег Евгеньевич тем и крут, что под его песни, подростки шли в бой, несмотря на численный перевес. А все были сдавленные, адреналин загашен, осталось только злоба. А последняя песня, когда мы уже ехали по эскалатору вниз, была «Папа у Васи силен в математике» (смеются)

С хоровым припевом. Где это видано. Где это слыхано. И тут такая картина. Спускаемся вниз, а там просто вся платформа  в кепках, и деваться некуда. Сзади толпа, наверху милиция и гопота, впереди тоже. Тогда в авангарде оказался я, Мелкий, грюн и Гриша Фары-Гары. Стоят плотные цепи и наматывают шарфы на руки. А до этого как то все их терпели, потому как прогрессивная молодежь в массе своей была интеллигентная и отчасти вежливая(смеются).  Выскакиваем на маленькую площадку. Несутся крики. Ага сейчас мы вас сделаем и сдадим в придачу. Нормально?

М.Б.Для того периода, да. У этой части населения ,как выяснилось потом было именно «МВД-шное» прикрытие и работали они рука об руку с комсюками и  милиционерами. Разница была лишь в том что под личиной «дндешников» эта часть населения ездила в столицы , что бы грабить и насиловать. И не только молодежь,  простые граждане попадали под раздачу тоже. Лишь бы было чего снять, а потом продать на рынке где нибудь в Малаховке. Позже когда цели  стали прозрачными, к первым бригадам присоединилась гопота из Лыткарино, с окраин Ждановской, и спортсмены с юго запада Москвы. Когда ситуация окончательно вышла из под контроля в дело пошла «дивизия Дзержинского» переодетая по случаю в одинаковые спортивные костюмы…. Первые выезды были в район Красной Площади, в утюговскую среду. Потом  уже были затронуты центральные дискотеки, и Парк культуры.

Пойти куда либо было сложно, а иногда и смерти подобно. Вот а тогда просто деваться некуда. Снимаю плащ «мак Мара», под ним  кожа, сдаю подскочившему Сереже Мелкому плащ и с криком «асса» бросаюсь вперед. Сзади никто особенно ничего не понял, но взревели и ломанулись в вестибюль. Это была не драка. Это было нечто иное. С веселым гоготом люберов не били, а вбивали в полы и лавки вестибюльные. Разрядились по полной. Любера стояли не только в вестибюле, но и прятались на перроне. Все цепи были прорваны, просто снесены. Гнус кого то снес игрушечным автоматом ,который запустил как бумеранг на охоте. Те что прятались на перроне давай заскакивать в вагоны. И тут появился Женя Круглый. Человек двадцать забилось в вагон, и когда двери закрылись, начали кривляться из за стекла. Конечно Женя обиделся, еще бы. И со всей дури ботинком ортопедическим как вмажет по двери. Дал так, что двери сломались и открылись, разве что во внутрь не сложились. Поезд, конечно же остановился, и никуда бравые спортсмены не уехали. Точнее, конечно уехали, но по другим адресам. Все поезд заглох, станция опустела и только спортивные тушки, разбросанные по станции. Это была конечно не первая победа, но по крайней мере самая крупная и заметная из первых побед. Тогда то меня любера и запомнили, хотя на самом деле запомнили они Гришу,  потому что мы были в плащах белых, но это не важно. У страха глаза велики. А Алана тогда не было( он ирокез отращивал). После этого уже сложилась боевая тусовка, началась зачистка города от гопоты. И мы стали ходить по центру, исключение составляли Арбат и Парк культуры, потому что общее количество  боевых неформалов не превышало 30-40 человек. Потом уже после какого то панк концерта в каком то кинотеатре,  была тусовка и я позвал всех на Арбат. Хирург тогда куда то уехал, а мы собрались  человек 20- ть с детьми, и когда мы  дошли до середины, нас уже окружила толпа.

М.Б. В этой среде существовала система оповещения через мелких «шестерок». Которые так же выступали в роли провокаторов, когда подбегал и выпендривался шкет, а потом за него вступались человек двадцать спортсменов призывного возраста.

Г.А.Да. Когда нас окружили. Самые нормальные вышли вперед, кожи застегнули. Девушек и детей отправили в середину. И заняли позицию. Сзади оказались Антон и Нищий (Амнистия). А любера сами боятся, стоят орут и периодически выпихивают кого либо из своей толпы, и  те тут же огребают от впереди стоявших неформалов.

Помнится один храбрец, подкрался к девчушке, а та  оказалась мастером спорта по академической гребле.(смеются) А они так и стояли и кричали «Фашисты, Фашисты». Но подойти ближе чем на  расстояние удара, опасались. М тогда уже Марго с длинным ирокезом, просто стала ходить вдоль рядов и тыкать в накаченные прессы пальцем  и глумится над каждым по очереди. Сзади конечно же ее подстраховывал Алан интеллигентно прятавший какую то палку под полой кожаной куртки. И ничего  тогда «люберам» сделать так и не удалось. Просто  раньше они встречались с зашуганным интеллигентным населением которое брали  на гоп стоп при поддержке милиции, а здесь  встретили группу  которая мало того что не боялась. Да еще и сама висла  у них, как они считали «дома»… Была правда одна потеря.

Джоник который с дуру взял с собой маленкого Данилку и Настю. Как то замешкался и ему дал в глаз шиповнным перстнем, какой то псевдо неформал, который был одет как бы по «нашему».  Дал в глаз и убежал. А на самом деле был козлом. Звали его толи Макс Хмурый, то ли Лютый. Не важно. Его потом Круглый отыскал  и вбил в асфальт за этот эпизод. Но де факто это были первые походы, которые зацементировали тусовку и начался естественный отбор.

М.Б.Были такие «неформалы» и нашим и вашим. Как бы всех знают со всеми дружат, а на самом деле были редкостными козлами примазывавшимся к тусовке только ради того, что бы решить свои материальные проблемы. Просто хотели быть в гуще события и бравировать своими якобы связями.

Г.А.Да и все эти  военные действия фильтровали тусовку от лишних людей. Потом был концерт «Сиелун Вильет»,  крупнейшее на 87- год мероприятие. Где окончательно сложились отношение и состав  основной активной части московской субкультуры. И с этого момента уже стали долбить «люберов» везде где они встречались. А на одном из концертов в Горбуново, я встретил Сашу Петлюру, которого видел и раньше, еще в начале 80-х. Позже он стал известнейшим художественным деятелем 90-х, а тогда еще учился в институте.Сразу стал его тянуть в процесс. Он уже видел выступления в Манеже и тогда делал какие то художественные акты. Петлюра долго упирался, прежде чем кинутся с головой в авангардную моду. Он в принципе, правильно опасался. Положив кучу времени на свое образования и переехав к нам в панк салон, Саша действительно сделал поступок.  Мы  с Аланом, одетые в солидные вещи, сначала его навещали в общаге, где он жил с чешской девушкой Хеленкой. Долбили, долбили гундосого художничка и он решился переехать к нам. Грызли его конечно по панковски. (смеется) Но это сыграло свою положительную роль в дальнейших  событиях, когда он создавал творческий центр на Петровском бульваре. Саша стал с нами ходить, участвовать в наших акциях, а мы   соответственно,  в его выставочных постановках и акциях.  Я ему объяснил,  все чем я занимался, что успел, что не успел. И он взвалил на себя и тему и все разрозненные группки  перфомансистов, у него получилось стать их  лидером, и одновременно продолжить тему и прошлые начинания. Идею модельного дома он развил и реализовал, и стал наиболее значимой фигурой московской арт среды.

А  тусовка уже сложилась достаточно обширная и объединяла все себе свои тусовочные группы. Свои радикальные художники. Были связи с рок лаборатории, где уже был внедрен свой агент влияния Кимирсен, через которого получали сверхновую музыку, которая тут же распространялась по всей Москве. Одежда была запредельно дизайнерской и сверхмодной. Панки ходили в Итальянских и британских костюмах и плащах, или в псевдо комитетских костюмах и пирожках. Подтянулось огромное количество свежей молодежи. Просто сотнями. Основная задача проекта была уже тогда выполнена, и все пребывали в эйфории.

М.Б. Где-то в 89 году улицы заполнились здоровыми улыбающимися людьми, которые равнялись на неформалов и не боялись ходить по улицам. Рок стал неотъемлемой частью молодежной субкультуры. А вся Москва была охвачена неформальными связями. Но комсюки уже тогда подумывали как заработать денег на молодежной субкультурке и все движения музыкальные, в итоге, погасили. Но не сразу, а где то к году 91-ему. А в начале девяностых, в результате широкомасштабного эффекта  от маргинального бунта, был снят фильм, куда благодаря случайным связям ( скромно заметим ,моим) попали основные персонажи московской тусовки.(смеется)

Г.А.Да, центр столицы был просто захвачен неформалами. Женя Круглый ходил к Интуристу, переключившись на гнобление проституток и быков. По улицам носились банды рокеров, готовые вписаться в любой расклад. Тогда и  началось загнивание рок-лабораторских концертов. На улице было гораздо интереснее, и посещали только концерты своих групп, либо иностранные. Потом началась серия концертов в парке Горького, где очередной раз Саша Хирург подтвердил свою  роль лидера в люберецких побоищах. При этом было непонятно зачем организовывать концерты для металлистов, в «люберецком» логове. Опять хотели стравить. Но неформалы выстояли в очередной раз. Потом уже начались просто безумные вылазки человек по двадцать против всех. Хочется отметить особый  фактик на первый взгляд незначительный. В начале девяностых в этом же  парке были впервые опробованы военизированные милицейские части. Сначала это было в 90-м году, когда восьмого мая неформалов попросту заманили в парк на якобы готовящийся там концерт.

М.Б. Я прекрасно помню этот эпизод, потому как он чуть было не стал для меня последним. В этот же день там происходил митинг «Демократического союза», но поскольку неформалы всегда были аполитичны, никто на этот моменте не акцентировался. Вся толпа, человек тридцать просто прошла до «Зеленого театра», где всем объявили, что никакого концерта не будет, и конечно же все побрели туда где толпились люди. В процессе перемещения была сделана провокация какими то быковатыми людьми из города героя-Подольска, которые были забиты в асфальт, и соответственно вызвана милиция. Причем крутить начали  первых попавшихся, но  газик был разобран на запчасти, и шумная толпа направилась к выходу, по дороге задев каких о люберят. Хирург как обычно для того периода, в своей героической манере дал Тарзана, что выглядело весьма эффектно, и все пребывали в эйфории. Тут то, впервые в столице, мы и увидели людей в касках со щитами и дубинками.

Получалось у них как- то все нескладно,  и сдержать даже такую незначительную группу неформалов никак не удавалось. Причем прикол состоял в том, что эти как бы служители правопорядка бегали за неформалами перекидываясь криками( раций не было) мол , забираем «кожаных».Я будучи смекалистым мальчонкой, быстро скинул косую в рукав, оставшись в джинсиках и лесорубской клетчатой рубашке. И продолжал наблюдать сцену отлова неформалов и грузинов, которые к несчастью своему, тоже имели привычку носить кожаные  куртки и тусоваться во всех людных местах отдыха.(смеются)